АКТ II
Контора лагеря «Ку», оштукатуренный коттедж — середина дня.
Начальница лагеря вешает трубку и зовет лагерную воспитательницу.
Начальница лагеря (воспитательнице). Я только что говорила с мистером Гумбертом. Мать Лолиты погибла в дорожном происшествии.
Воспитательница. О Боже мой!
Начальница лагеря. Он едет за ней. Он попросил меня сказать Лолите, что ее мать больна. Найдите, пожалуйста, девочку и подготовьте ее к отъезду. Кстати, где этот ленивец, мой сын? Пусть он уберет мусорные баки за сарай.
Поиски Лолиты.
Ее имя выкрикивают на различный лад в нескольких местах лагеря. Мы проходим мимо ужасно милых домиков и палаток, стоящих в сосновой роще. КИНОАППАРАТ заглядывает за кусты и деревья. Две тени в подлеске поспешно расцепляются. Далекие голоса зовущих нарастают и затем затихают.
Голоса. Лолита! Лолита!
Грунтовая дорога ведет к лагерным домикам и палаткам. За рулем автомобиля — Гумберт. Чарли, четырнадцатилетний сын начальницы лагеря, катит пустые баки через дорогу.
Гумберт (указывая рукой из окна). Там находится контора?
Чарли молча показывает ему направление, дернув большим пальцем руки.
Контора — Гумберт и начальница лагеря.
Начальница (подсчитывая сумму оплаты и не поднимая глаз от бумаги). Какая трагедия! Когда же похороны?
Гумберт. Ох, они уже были вчера. Я решил, что ребенку не стоит этого видеть. Излишнее потрясение.
Оплачивает счет.
Начальница. Спасибо. Бедняжка Лолита. Вот ваша расписка.
Появляется Лолита, волоча и подталкивая свой чемодан.
Он опускает руку на ее голову и подхватывает чемодан. На ней ее самое яркое клетчатое платье и коричнево-белые полуботинки.
Когда они подходят к автомобилю, Лолита взмахом руки прощается с Чарли.
Лолита. Счастливо оставаться, дружок Чарли!
Угрюмо, не без некоторого сожаления он провожает ее светлыми, с белесыми ресницами глазами.
Внутри нагретого солнцем автомобиля. Она усаживается рядом с Гумбертом, прихлопнув на своих коленях вздувшуюся юбку, затем, энергично обрабатывая во рту резиновую жвачку, принимается быстро вертеть рукоятку, опуская окно.
Автомобиль несется сквозь полосатый, пятнистый лес.
Лолита (вежливо). Как мама? Гумберт. У нее что-то с желудком. Лолита. Что-то жуткое?
Гумберт. Нет, с желудком. Какая-то желудочная хворь. Ее перевезли в больницу в деревню. Около Лепингвиля.
Лолита. И мы тоже туда едем — как вы сказали? — Лепровиль?
Гумберт. Лепингвиль. Да, нам придется оставаться некоторое время поблизости, пока ей не станет лучше или хотя бы немного лучше. А потом махнем в горы. По-моему, отличный план?
Лолита. У-гу. А далеко эта больница находится?
Гумберт. Ну, где-то двести миль. Тебе было очень весело в лагере?
Лолита. У-гу.
Гумберт. Жаль было уезжать?
Лолита. Унг-унг.
Гумберт. Говори, Ло, а не хрюкай. Расскажи мне что-нибудь.
Лолита. Что именно, па-па-ша?
Гумберт. Все равно что.
Лолита. Можно вас называть на ты и папа?
Лолита. Вот комедия!
Гумберт. Что именно?
Лолита. Умора. Что вы в маму втюрились.
Гумберт. Существуют, кроме того, такие вещи, как взаимное уважение и счастье чисто духовных отношений.
Лолита. Как же!
(Промежутки между репликами заполнены живописной окрестностью.)
Гумберт. Посмотри, сколько там коров на склоне!
Лолита. Меня вырвет, если я увижу еще одну корову.
Гумберт. Знаешь, Лолита Ло, я ужасно скучал по тебе. Правда, ужасно.
Лолита. А вот я по тебе не скучала. Мало того — мерзко тебе изменяла, но это ровно ничего не значит, так как ты все равно перестал мной интересоваться. Вы здорово лупите, господин. Гораздо скорее, чем мама.
Он переходит со скорости в семьдесят миль в час на пятьдесят, что видно на спидометре.
Гумберт. Почему ты думаешь, что я перестал тобой интересоваться?
Лолита. Ну, во-первых, ты меня еще не поцеловал. Не так ли?
Гумберт, вильнув, съезжает на травянистую обочину. Она прижимается к нему. Автомобиль дорожной полиции останавливается около них.
Патрульщик. Что-то случилось?
Гумберт. Нет, нет. Я только хотел свериться с картой.
Лолита, (услужливо-поспешно перегнувшись через Г. Г. и говоря с не свойственной ей учтивостью). Боюсь, мы остановились в неположенном месте. Дело в том, что у нас возник вопрос, как проехать короткой дорогой, и мы подумали —
Патрульщик. Хорошо, если вы хотите сделать остановку, здесь в трехстах ярдах есть стоянка.
Лолита. Ах, спасибо!
Лолита. Экий балда! Он должен был тебя сцапать.
Гумберт. Помилуй, почему же — меня?
Лолита. Потому что предельная скорость в этом дурацком штате всего пятьдесят миль в час. Нет, нет, не замедляй. Он теперь далеко.
Гумберт. Нам еще предстоит длинный перегон, так что веди себя как хорошая девочка.
Лолита. А свет был красный. Я никогда не видала такой езды.
Они безмолвно проезжают через безмолвный городишко.
Гумберт. Ты сказала, что вела себя… не знаю… гадко? Не желаешь ли ты рассказать об этом?
Лолита. А тебя легко ошарашить?
Гумберт. Нет. Так чем ты занималась?
Лолита. Ну, я принимала деятельное участие в лагерной жизни.
Гумберт. Ensuite?
Лолита. Ансуит, меня учили жить групповой жизнью, счастливой и полной жизнью, и при этом развивать собственную гармоничную личность. Словом, быть паинькой.
Гумберт. Да, я читал об этом в лагерной брошюрке.
Лолита. Мы любили петь хором у костра.
Гумберт. Что-нибудь еще?
Лолита (восторженно). Гэрл-скаутский девиз — это также и мой девиз. Мой долг быть полезной животным мужского пола. Я исполняю их прихоти. Я всегда в хорошем настроении. И я всегда грешу мыслью, словом и делом.
Гумберт. Это всё, моя остроумная детка?
Лолита. Мы пекли пироги на солнечной плите с рефлектором. Как интересно, правда? Здорово! Мы делали рентгеновские снимки. Мы распознали трех птиц в лесу, больше учитель не знал. Вот весело!
Гумберт. С est bien tout?
Дорога.
Придорожный указатель: «ОТЕЛЬ «ЗАЧАРОВАННЫЕ ОХОТНИКИ» — 8 МИЛЬ». Далее, другой указатель: «БРАЙСЛАНД, 759 ФУТОВ НАД УР. М.». Наконец, щит на перекрестке: «ДО ВАШЕГО НЕЗАБЫВАЕМОГО ОТЕЛЯ «ЗАЧАРОВАННЫЕ ОХОТНИКИ» — 3 МИЛИ».
Лолита. Ах, давай остановимся в «незабываемом»!
Гумберт. Я забронировал две комнаты в гостинице для туристов в Лепингвиле, но…
Лолита. Ах, пожалуйста! Остановимся в «Зачарованных». Это известное романтичное место. Люди будут думать, что мы любовники. Пожалуйста!
…И вот он предстал перед нами, дивно и неотвратимо, в конце плавного поворота, под призрачными деревьями, наверху, где кончался обсыпанный гравием въезд, — белый чертог «Зачарованных Охотников».
Лолита (выбираясь из машины). Ну и шик!
Старик Том, седой, горбатый негр, уносит чемоданы.
Это большая, старая, вычурная, семейного типа гостиница с колонной галереей. Гумберт и Лолита входят в богато украшенный холл. Участники двух съездов, медицинского (в стадии убытия) и флористического (в стадии прибытия), заполняют помещения отельной конторы.
Лолита опускается на корточки, чтобы осыпать ласками кокер-спаниеля, который, разлегшись на ковре, тает под ее ладонью.
Гумберт (невнятно, обращаясь к отельному клерку у стойки конторы, мистеру Ваткинсу). Могу ли я снять комнату на ночь?
Ваткинс. Простите, сэр?
Гумберт. Могу ли я снять две комнаты или одну комнату с двумя кроватями?
Ваткинс. Боюсь, мы ничем вам не сможем помочь. Гостиница переполнена участниками съезда медиков, включая тех, кому не нашлось места в другом отеле. И, кроме того, встреча экспертов по розам как раз началась. Это для вас и вашей девочки?
(Добродушно смотрит на Лолиту.)
Гумберт. Ее мать больна. Мы очень устали.
Ваткинс. Мистер Свун!
Появляется Свун, другой отельный служащий.
Ваткинс. Что слышно о докторе Лаве[62]? Он телефонировал?
Ваткинс. А как обстоит дело с семьей Блисс[63]?
Свун. Они намерены сегодня освободить номер.
Ваткинс (к Гумберту). Раз так, я могу поселить вас в номере триста сорок два. Но там имеется только одна кровать.
Гумберт. В таком случае, может быть, вы поставите дополнительную кровать?
Ваткинс. Нет ни одной свободной, но мы что-ни- будь придумаем позднее.
Гумберт. Хорошо, я беру номер.
Ваткинс. Наши кровати довольно
(открывает журнал регистрации постояльцев)
широкие. Прошлой ночью на такой кровати у нас уместилось трое докторов, и тот, что спал посредине, был весьма упитанный
(протягивает Гумберту конторское перо, так как его собственное застопорилось)
джентльмен. Коридор на третьем этаже.
Дядя Том, с чемоданами и ключом, занят отпиранием двери номера. Он возится с ключом.
Лолита. Смотри, это ведь номер нашего дома — триста сорок два.
Гумберт. Забавное совпадение.
Лолита. Да, очень забавно. Знаешь,
(смеется)
прошлой ночью мне приснилось, что мама утонула в Рамздэльском озере.
Гумберт. Неужели? Комната.
Двуспальная кровать, зеркало, двуспальная кровать в зеркале, зеркальная дверь стенного шкафа, такая же дверь в ванную, чернильно-синее окно, отраженная в нем кровать, та же кровать в зеркале шкафа, два кресла, стол со стеклянным верхом, два ночных столика, между ними двуспальная кровать: точнее, большая кровать полированного дерева с бархатистым покрывалом пурпурного цвета и четой ночных ламп под оборчатыми красными абажурами.
Лолита (динамически гримасничая). Как же так — мы оба будем спать здесь?
Гумберт. Я просил у них отдельную комнату или хотя бы добавочную койку — для тебя или для меня, если хочешь.
Лолита. Ты с ума сошел.
Гумберт. Почему же, моя дорогая?
Лолита. Потому, мой дорогой, что, когда дорогая мама узнает, она с тобой разведется, а меня задушит.
Она стоит напротив зеркальной двери шкафа, с удовольствием щурясь на свое отражение. Гумберт садится на краешек низкого кресла, нервно потирает ладони и обращается к ее довольному отражению.
Гумберт. Послушай меня, Ло. Давай установим кое- что раз навсегда. Я твой приемный отец. В отсутствие твоей матери я отвечаю за твое благополучие. Нам придется много быть вместе. И поскольку мы небогаты, мы не сможем
(привстает и подхватывает свой плащ, который соскочил с крючка)
всегда занимать две комнаты.
Лолита. Ладно, ладно. Мне нужна моя расческа.
Гумберт пробует ее обнять — так, невзначай, капля сдержанной нежности перед ужином.
Лолита. Слушай, я предлагаю похерить игру в поцелуи и пойти жрать.
Он открывает чемодан с вещами, которые купил для нее.
Гумберт. Кстати, здесь несколько платьев и вещиц, которые я купил для тебя в Паркингтоне.
«Ах, мечта мечты моей! Она направилась к раскрытому чемодану, как будто подстерегая издали добычу, как будто в замедленном кинематографе, вглядываясь в эту далекую сокровищницу на багажных козлах». Она поднимает за рукавчики кофточку, вытаскивает медленную змею блестящего пояска и примеряет его на себе. «Затем она вкралась в ожидавшие ее объятия, сияющая, размаянная, ласкающая меня взглядом нежных, таинственных, порочных, равнодушных, сумеречных глаз — ни дать ни взять банальнейшая шлюшка. Ибо вот кому подражают нимфетки — пока мы стонем и умираем». Их поцелуй прерывается стуком в дверь. Старик Том входит с вазой великолепных роз.
Гумберт. Вот это да! От кого цветы? Том. Я не знаю.
Гумберт. Что значит, не знаете? От управляющего гостиницы?
Том. Не знаю. Мне дали их на цветочной стойке для мистера —
(сверяется с карточкой) мистера Гомберга и его маленькой девочки.
Гумберт (выдергивает карточку из букета). Похоже, на этой цветочной выставке переизбыток роз. Терпеть не могу цветы. И еще я не терплю, когда мое имя коверкают.
Лолита. О, ведь они изумительны!
(Цветы, конечно же, послал давний поклонник маленькой Долорес, Клэр Куильти, которого мы вскоре сможем мельком увидеть.)
Ресторан отеля.
Претенциозные фрески на стенах изображают охотников, зачарованных в разнообразных положениях среди множества животных, дриад, кипарисов и портиков.
Лолита (обозревая фрески). И что все это значит?
Гумберт. Ах, мифологические сцены на новый лад. Плохое искусство, во всяком случае.
Лолита. А что значит плохое искусство?
Гумберт. Продукт посредственного, неоригинального художника. Взгляни на этого отвратительного единорога. Или это кентавр?
Лолита. Он вовсе не отвратительный. Он чудный.
Подавальщица приносит еду.
Конец ужина.
Гумберт достает пузырек со снотворными пилюлями, откупоривает его и наклоняет над ладонью. Он подносит пустую горсть ко рту и делает вид, что глотает.
Лолита. Лиловые пилюли — из чего они?
Гумберт. Витамин П. Из вод пурпурных морей и пушка персиков, из перьев райских птиц. Из болотных орхидей. Из Приапова вертограда.
Лолита. Слишком уклончиво. Дай мне одну сейчас же.
Гумберт. Держи.
Он выпускает из ладони в ее нетерпеливую, чашечкой поднесенную руку пилюлю.
Лолита (проглатывая). Могу поспорить, что это приворотное зелье.
Лолита. Это было в фильме. Стан и Иззи. С Марком Кингом[64]. О, посмотри, кто здесь!
Господин в ярком спортивном пиджаке входит в обеденный зал и направляется к дальнему столику. Это Куильти. Он узнает очаровательную маленькую девочку миссис Гейз, но, не считая быстрого оценивающего взгляда, не обращает никакого внимания на Гумберта и Лолиту.
Лолита. Посмотри, как он похож, как невероятно похож на Куильти!
Гумберт (тревожно). Что? Наш толстый дантист здесь?
Лолита задержала во рту только что взятый глоток воды и поставила обратно на стол затанцевавший стакан.
Лолита (поперхнувшись смехом). Да глупости. Я говорю о том писателе, который на папиросных рекламах.
Гумберт. О слава, о женщины!
Подавальщица. Что вы желаете на десерт? Может быть, мороженого — малиновое, шоколадное, ванильное и… дайте вспомнить…
Лолита. Я хочу шоколадного и малинового.
Гумберт. А для меня просто чашку кофе. И чек, пожалуйста.
Лолита теребит свои локоны, пытаясь согнать сонливость.
Гумберт. В котором часу вас будили в лагере?
Лолита. В половине
(она преодолевает большой зевок) седьмого.
(Зевота распирает горло и сотрясает ее.) В половине седьмого.
(Ее горло снова стало наполняться.) Утром я каталась на лодке, а потом… Подавальщица. В общем, малиновое закончилось.
НАПЛЫВ:
Лифт.
Гумберт и Лолита входят; в лифте: три дамы, эксперты по розам (каждая из них похожа на альпинарий), двое пожилых мужчин и девушка-лифтерша. Гумберт и Лолита близко стоят друг к другу, лицом к лицу, затем им приходится стать еще ближе, когда их обступают люди. Двое мужчин выходят. Лолита, сонная и озорная, наваливается на Гумберта, поднимает на него глаза и тихо смеется.
Три матроны, улыбаясь, выходят. Теперь Гумберт и Лолита стоят свободно.
Лифтерша. Смотрите под ноги, пожалуйста.
Коридор в направлении номера 342.
Лолита. Ты бы дотащил меня до кровати, как они это делают в комиксах. Ах, я такая сонная! Пожалуй, я скажу тебе, какими гадкими мы были, Чарли и я.
Номер 342.
Лолита. На такой кровати можно спать вдвоем. Гумберт. На ней будешь спать ты. Лолита. А где ты будешь спать?
Зевая, она садится на край постели, снимает ботинки и скатывает с ноги один носок.
Гумберт. Еще не знаю. Почисть зубы, или что ты обычно делаешь, и ложись.
(Открывает сумку с ее гигиеническими принадлежностями.)
Вот твои вещи. Я хочу, чтобы ты уже спала, когда я вернусь. Я спущусь вниз. Прошу тебя, Лолита. Нет, это шкаф. Ванная комната здесь.
Лолита. Зеркала, зеркала… Сонно смеется и уходит.
Гумберт покидает номер и спускается вниз. Когда он, направляясь в холл, поворачивает за угол, его задевает плечом пошатывающийся, подвыпивший человек (Куильти).
Гумберт спрашивает у коридорного, как пройти в бар.
Коридорный. Здесь нет бара.
Гумберт. Хотел бы я знать, где этот выпивоха нашел спиртное.
Коридорный. А, это мистер Куильти, сэр. И он не любит, когда его беспокоят. Он приехал сюда, чтобы сочинять.
Гумберт. Это сразу видно. А как пройти в уборную?
Коридорный. Налево и вниз.
Гумберт
Доктор Браддок. Ну, как вам понравилось выступление доктора Бойда? Ах, простите, я принял вас за Джека Блисса.
Гумберт минует группу дам, направляющихся в Комнату Роз. Смотрит на свои наручные часы. Мешкает в холле. Заметив его, мистер Ваткинс (Гумберт его не видит) поднимает кверху палец, затем подзывает старика Тома и дает ему поручение. Гумберт снова смотрит на часы и продолжает свое беспокойное блуждание. Он выходит наружу, на скудно освещенную колонную веранду. На темной стороне веранды сидят двое или больше человек. Мы неясно различаем во мраке очень старого господина и рядом с ним плечо другого человека. Одна из двух этих теней начинает говорить (голосом Куильти). Этому предшествует винтовой скрежет открываемой фляжки, за которым следует скромное бульканье, завершающееся звуком мирного завинчивания.
Голос Куильти. Как же ты ее достал?
Гумберт. Простите?
Голос Куильти. Говорю: дождь перестал.
Гумберт. Да, кажется.
Голос Куильти. Я где-то видал эту девчонку.
Гумберт. Она моя дочь.
Голос Куильти. Врешь — не дочь.
Гумберт. Простите?
Голос Куильти. Я говорю: роскошная ночь. Где ее мать?
Гумберт. Умерла.
Голос Куильти. Вот оно что. Жаль. Скажите, почему бы нам не пообедать завтра втроем? К тому времени вся эта сволочь разъедется.
Гумберт. Я с ней тоже уеду. Спокойной ночи.
Голос Куильти. Жаль. Я здорово пьян. Спокойной ночи. Этой вашей девочке нужно много сна. Сон — роза, как говорят в Персии. Хотите папиросу?
Гумберт. Спасибо, сейчас не хочу. Гумберт покидает веранду.
Час настал. Он старается не выказывать поспешности. В то время как он пробирается сквозь созвездие людей, застывших в одном из углов холла, рядом с ресторанным залом, ослепительно вспыхивает магний, запечатлевая осклабившегося доктора Браддока и двух патронесс.
Доктор Браддок (указывая на часть фрески, которая продолжается за углом). А здесь тема меняется. Охотник полагает, что он усыпил маленькую нимфу, в то время как это она погружает его в транс.
Гумберт поднимается по лестнице и поворачивает в коридор. Дверной ключ, с громоздким привеском из куска полированного дерева, болтается у него в ладони. Он снимает пиджак. Некоторое время он стоит неподвижно перед дверью номера 342. Это момент нравственного колебания. Из технического лифта старик Том, седой негр, неуклюже выкатывает складную кровать. Гумберт оборачивается с виноватым видом.
Гумберт. Что? Ах, да, да, конечно. Но я боюсь, что она уже спит. У нее был сегодня утомительный день.
Том. Вам не стоит беспокоиться об этом. Мы поставим ее бесшумно.
Гумберт отпирает дверь. В продолжение десяти секунд мы слышим ритм нежного и размеренного дыхания спящей девочки.
Гумберт. Пожалуйста, очень осмотрительно. Я не хочу, чтобы ребенок проснулся.
Распяленный, как краб, сгорбленный старик Том раскладывает и устанавливает койку вдоль кровати и прошаркивает обратно к двери. Он очень медленно затворяет скрипучую дверь, но в последний момент (чернокожий бедняга страдает чем-то вроде спастического паралича) он громко захлопывает ее. Лолита не просыпается. Гумберт (теперь в пижамной паре) проверяет и перепроверяет основательность ее приправленного снотворным сна. Включает радиолу. Она не реагирует. Сосед стучит кулаком в стену. Он выключает радио и трогает Лолиту за плечо. Она продолжает спать. Снотворное и впрямь действует. Он уже близок к тому, чтобы воспользоваться ее одурманенным состоянием, но в эту минуту лунный свет падает на ее лицо, и эта невинная, беззащитная, хрупкая детская красота останавливает его. Он забирается в свою койку.
Гумберт лежит навзничь в своей койке, пересеченный бледными полосами лунного света, проникающего сквозь щели жалюзи. Облака накрывают луну.
«Нет ничего на свете шумнее американской гостиницы, — причем заметьте, наш отель считался тихим, уютным, старосветским, домашним, с потугами на «изящность быта» и все такое. Дверной стук лифта, раздававшийся в двадцати шагах к северо-востоку от моего черепа, но ощущавшийся мною столь же остро, как если бы эта железная дверца захлопывалась у меня в левом виске, чередовался с лязгом и гулом разнообразных маневров машины и длился далеко за полночь. Время от времени, сразу к востоку от моего левого уха, коридор наполнялся до краев жизнерадостными, звучными и нелепыми возгласами, оканчивавшимися залпом прощаний. Когда это наконец прекратилось, заработал чей-то клозет к северу от моего мозжечка Это был мужественный, энергичный, басистый клозет, и им пользовалась большая семья. От его бурчания, стремительных излияний и долгого послесловия — дрожала стена за моим изголовьем. Затем, в южном направлении от меня, кого-то стало невероятно рвать — человек душу выкашливал вместе с выпитым виски, и унитаз в его ванной, сразу за нашей, обрушивался сущей Ниагарой. Когда же наконец все водопады остановились и зачарованные охотники уснули, бульвар под окном моей бессонницы, на запад от моего бдения — благоустроенный, величавый, подчеркнуто-неторговый, обсаженный развесистыми деревьями, — выродился в презренный прогон для гигантских грузовиков, грохотавших во мгле сырой и ветреной ночи». Настает некоторое затишье перед утром. Небеса светлеют. Дует легкий ветер. Сдержанно чирикает птица. Лолита просыпается и зевает (детский, уютный, теплый зевок), Гумберт притворяется спящим.
Лолита (садится в постели, смотрит на него). Ну надо же! А я была уверена, что ты нашел себе отдельную комнату. Эй! Просыпайся!
Гумберт бездарно имитирует пробуждение.
Лолита. Я не слышала, как ты пришел. О, ты такой милый в постели, Гум. А эта койка удобная?
Гумберт. Ужасная.
Лолита. Иди сюда и садись рядом. Можем мы съесть фрукты из пакета? Тебе надо побриться, дикобраз.
Гумберт. Доброе утро, Лолита.
Лолита. Мой загар намного темнее твоего. Слушай, у меня есть предложение. Ты слушаешь?
Гумберт. Да.
Лолита. Это то, чем мы занимались с Чарли в лагере. Это забавно.
Гумберт. Правда?
Лолита. Ого, как у тебя бьется сердце! Тебе не нужно к доктору? Ты не умираешь?
Гумберт. Умираю от любопытства. Что за предложение?
— когда должны были собирать ягоды. Я делала это из одного озорства, но да, это было, в общем, забавно. Многие дети теперь играют в эту игру. Вроде фокуса. До сих пор не понимаешь? Ты ведь тупица, не так ли?
Гумберт. Я сдаюсь.
Лолита. Это… правда не догадываешься?
Гумберт. Правда.
Лолита. Это не игра в блошки и не русская рулетка.
Гумберт. Я неважный отгадчик.
Со вспышкой хулиганского веселья она прикладывает рот к его уху. (Можно ли передать этот жаркий, влажный шум, щекотку, жужжание и вибрацию, грозовой гул ее шепота?)
Она отстраняется от него. Стоя на коленях над лежащим на спине Гумбертом (которого, за исключением подрагивающего пальца на ноге, не видно), она выжидательно смотрит на него. Ее блестящие губы и хитрые прорези глаз как будто предвосхищают и побуждают его согласие.
Голос Гумберта. Я не знаю, в какую игру вы, дети, играете.
Нетерпеливым жестом она смахивает кудри с лица и вновь прикладывается к его оглушенному уху.
Голос Гумберта (еле слышно). Я никогда не играл в эту игру.
Лолита. Хочешь, я научу тебя?
Голос Гумберта. Если это не слишком опасно. Если это не слишком трудно. Если это не слишком — Ah, топ Dieu!
Различные комнаты в гостинице «Зачарованные Охотники». В свете раннего утра КИНОАППАРАТ скользит от комнаты к комнате; некоторые постояльцы еще крепко спят. Цель этих коротких сцен состоит в том, чтобы создать ряд положений для контраста к тому, что происходит в номере 342. Перемещающийся КИНОАППАРАТ показывает следующие сцены, каждая из которых длится очень короткий отрезок времени:
Комната 130: Мистер Ваткинс, служащий гостиницы, старый, круглолицый и лысый, разбужен своим будильником, который он роняет в суетливой попытке пресечь его звон.
Комната 180: Доктор и миссис Браддок — он звучно храпит; она просыпается из-за двух голубей на подоконнике.
Комната 423: Драматург Куильти, спящий мертвым сном, лежит ничком, раскинувшись среди эмблем пьянства.
Комната 342 (балкон): Голуби. Рассветные краски. Внизу с грохотом проезжает грузовик. Из комнаты доносится детский смех (Лолита!).
Комната 344: От детского смеха из соседней комнаты просыпается доктор Бойд; он смотрит на часы и улыбается.
Комната 442: Очень крупная дама, мисс Борода, встав, с удовольствием предается некоторым тяжеловесным упражнениям, заставляющим дрожать цветы в ее маленькой комнате.
в ванной, дверь которой открыта. Визжат краны.
Комната 242: Мистер Роуз бреется в ванной. Слышно, как визжат краны в комнате наверху. Миссис Роуз будит свою дочь, темноволосую девочку Лолитиных лет.
Фрески в обеденном зале: охотники все так же зачарованы.
Коридор третьего этажа: чернокожая горничная складывает белье в тележку.
Утро разгорается все ярче. Заработал лифт. Теперь около 9 часов. Одна из горничных делает попытку открыть дверь № 342. Гумберт раздраженно огрызается из комнаты.
Комната 342.
Лолита причесывается у зеркала.
Голос Гумберта. Я люблю тебя. Я обожаю тебя…
Лолита. Ах, оставь меня в покое. Нам пора одеваться.
Голос Гумберта. Лолита, Лолита, Лолита! Погоди еще немного. О, моя радость. Это…
Ресторан гостиницы.
Доктор Браддок (объясняя детали фресок семейству Роуз). Это рай или, по крайней мере, языческая тень рая. Обратите внимание на эти экстатические цветы и штуковины, торчащие повсюду. В этом углу у нас изображен один из зачарованных охотников, соблазняющий юную нимфу. Небеса сказочно рдеют. Я хорошо знал Льюиса Раскина, создавшего эти чудные фрески. Это был мягкий человек, меланхоличный учитель рисования, возглавивший впоследствии школу для талантливых девочек в Брайсланде. Он испытывал романтичные чувства к одной из своих юных подопечных и покончил собой, когда она покинула школу. Теперь она замужем за миссионером.
Миссис Роуз. Как печально! Разве три эти девочки, танцующие вокруг спящего охотника, не восхитительны? А этот косматый зверь с розово-лиловым рогом?
Маленькая дочь миссис Роуз. Почему у одной из девочек забинтована нога?
Фойе ресторана.
Следуя за Лолитой, входит Гумберт. Она приобретает кинематографический журнал, который читает во все время завтрака и продолжает читать, когда они выходят из ресторана и затем в холле, пока Гумберт оплачивает счет.
Голос. Эй, Лолита!
Она оглядывается. Никого. Гумберт присоединяется к ней. Старик Том выносит их чемоданы.
Дорога в Леттгвшь.
Они едут молча. Странная вялость сменяет обычное веселое настроение Лолиты.
Лолита (с плачущей гримасой). Послушай, давай найдем другую тему для разговора.
Молчание. Несколько ландшафтных видов.
Гумберт. Почему ты так ерзаешь? Что случилось?
Лолита. Ничего, скотина.
Гумберт. Кто?
Она отворачивается.
Они продолжают ехать в молчании. «Холодные пауки ползли у меня по спине. Сирота…»
Идущая под уклон дорога.
Лолита. Ах, раздавленная белочка! Как это жалко.
Гумберт (преисполненный надежды). Да, не правда ли? Маленькие животные неосторожны. Знаешь, здесь должен быть…
Лолита. Остановись-ка у следующей бензинной станции. Мне нужно в туалет.
Гумберт. Будет сделано! Животик болит?
Лолита (сладко улыбаясь ему). Кретин, сволочь, гадина. Я была свеженькой маргариткой, и смотри, что ты сделал со мной. Я, собственно, должна была бы вызвать полицию и сказать им, что ты меня изнасиловал. Ах ты грязный, грязный старик!
Гумберт хмурится, покрывается холодным потом, взглядывает на нее искоса.
Лолита (морщась, с шипением втягивая воздух). Ты повредил что-то. Ты разворотил у меня что-то внутри.
Заправочная станция.
Она выбирается из автомобиля и исчезает. Медленно, ласково пожилой механик моет с мылом и вытирает переднее стекло и т. д. Появляется Лолита.
Лолита. Слушай, дай мне несколько пятаков и гривенников. Я хочу позвонить маме в больницу. Как номер?
Гумберт. Садись в автомобиль. Ты не можешь позвонить.
Гумберт. Влезай — и захлопни дверь.
Старик-гаражник лучезарно улыбается. Они вымахивают на дорогу.
Лолита. Почему я не могу позвонить маме, если хочу?
Гумберт. Потому что твоя мать умерла.
Лепингвиль — Бюро путешествий на Главной улице. Жирный цветной карандаш прочерчивает через карту маршрут, по которому Гумберт и Лолита направятся, пересекая три или четыре гористых штата, в Бердслей, штат Айдахо. Помимо складной карты, они получают маршрутную карту и путеводитель.
Гумберт и Лолита делают покупки в Лепингвиле. Они покупают: обвязанную лентами коробку шоколадных конфет, книжки комиксов, туалетные принадлежности, маникюрный набор, дорожные часы, колечко с настоящим топазом, бинокль, портативную радиолу, жевательной резины, прозрачный пластиковый макинтош, пляжную одежду и летние платья. Все это время она пребывает в подавленном настроении, но из-за некоторых приобретений ее мрачность прерывается мимолетным лучом света.
Лесная дорога в сумерках. Они остановились на обочине.
Гумберт. Похоже, мы не туда повернули. Это ужасно.
Он достает карту и фонарик.
Лолита. Дай-ка мне эту карту.
Гумберт. Нам следовало повернуть налево полчаса назад и поехать по сорок второму шоссе на юг, а не на север.
Лолита. «Нам»? Не ввязывай меня в это.
Гумберт^повернувшись к ней). Не сомневаюсь, что мы найдем место для стоянки, если просто продолжим путь.
Пробно трется об нее.
Лолита (одергиваясь). Оставь меня в покое. Я презираю тебя. Ты солгал мне насчет мамы. Ты использовал меня.
Автомобиль вновь в движении.
Это первый, скорее зловещий этап их путешествия. Их отношения, впрочем, еще наладятся и потом — вновь испортятся.
Предполагается, что Гумберт и Лолита проезжают на автомобиле около трех тысяч миль, включая отклонения в сторону от избранного маршрута; выехав из Лепингви- ля (который расположен где-то между Массачусетсом и Миннесотой) в западном направлении, они пересекают несколько горных штатов и приезжают в Бердслей, студенческий городок в Айдахо. Их путешествие — это неторопливая, со многими остановками для осмотра достопримечательностей поездка, так что, когда они добираются до своей цели (в середине сентября), проходит не менее двух или трех недель. На всем протяжении их пути развивается тема мотелей, иллюстрированная шестью примерами: сначала это скромные домики избяного типа («Чудодворы»), затем — стоящие в ряд коттеджи («Баскервиль»), потом — соединенные гаражами домики («Гребешковый Двор») и комнаты, объединенные под одной крышей («Усадьба Димпле»), затем — мотель типа «общий бассейн во дворе» («Райская Хижина»), далее — модное двухэтажное строение (ранчо «Лисий Ручей»), и эта их градация, если продолжить, привела бы нас обратно, к обычной загородной гостинице. Так же показан, более короткий, рад обеденных мест: от закусочных типа «Приют дальнобойщика» к гостиничному буфету и к тому виду заведения, который можно назвать более или менее фешенебельным рестораном.
По мере того как условия путешествия улучшаются и их требования к комфорту возрастают, душевное состояние Лолиты, напротив, ухудшается: вначале она переживает некое жалкое подобие влюбленности, затем проходит через всю гамму разочарования и, наконец, ко времени их последней ночи перед Бердслеем, доходит до отчаяния.
«Чудодворы» — скромный домик, один из пяти домов, как попало стоящих в сосновом лесу.
Внутри туалетных комнат нет. Отдельно стоящая уборная украшена гирляндой диких роз. Проворная полнотелая неряшливая женщина показывает нашим усталым путешественникам дровяную печь и две неодинаковые кровати, разделенные занавеской на кольцах. На комоде имеется Библия. Сонно жужжит муха. Над кроватью Гумберта висит картина — девушка в гирлянде диких роз.
Гумберт, погруженный в грустные мысли, подперев кулаками голову, сидит на кровати в своей части разделенной занавеской комнаты. Через минуту он выключает свет и ложится; тишина. Восходит луна, жужжит встревоженная муха, и вновь тишина. Гумберт с открытыми глазами, подложив руки под голову, лежит в темноте, прореженной лунным светом.
Слышны детские всхлипы. Громче. Он садится, прислушиваясь. Занавеска отводится в сторону.
Лолита, с мокрым от слез лицом, в белой ночной сорочке, которая кажется совсем детской в лунном свете, ищет утешения. Он нежно гладит ее волосы, пока она плачет у него на плече.
Гумберт. Умоляю тебя, не плачь. Я люблю тебя. Я не могу жить без тебя. Все образуется.
Лолита (всхлипывая и подвывая). Ничего не образуется.
Гумберт. Я уверен, что мы будем счастливы, ты и я.
Лолита. Но все изменилось, все вдруг стало другим. Раньше все было та-ак, я не знаю… обычно: лагерь, озеро, Чарли и девчонки и… о, всё-всё. А теперь ни лагеря, ни Рамздэля, ничего!
Слышен топоток какого-то ночного зверька по крыше.
Гумберт. Не плачь, пожалуйста. Мы многое увидим, мы будем путешествовать.
Лолита. Нам некуда будет вернуться.
Гумберт. Мы найдем новый дом.
Лолита. Но нет больше старого. И я оставила там все мои вещи.
Гумберт. Какие, например?
Лолита. Мои роликовые коньки, мои… о, много чего.
Гумберт. Ах ты глупышка. Почему не сказала мне об этом в Лепингвиле?
Лолита (обливаясь слезами). Я забыла.
Гумберт. Мы купим все, что захочешь. До Бердслея еще две тысячи миль, но у нас есть целый месяц до начала осеннего семестра. Мы можем бездельничать, сколько хочешь.
Гумберт. А потом ты пойдешь в школу в Бердслее и будешь там отлично проводить время. Я люблю тебя. Я тоже стану рыдать, если ты не прекратишь. Помни, я умру, если ты когда-нибудь бросишь меня.
Лолита. Брошу? Ты же прекрасно знаешь, что мне некуда податься.
Коттеджи «Баскервиль».
Десять белой краской выкрашенных коттеджей в ряд, с широкой ухоженной лужайкой, отделяющей их от шоссе.
Лолита и Гумберт в тени листьев рядом со своим домиком. Гумберт с книгой в руках сидит в траве. Лолита плавно покачивается на старых садовых качелях.
Гумберт. Все это время ты была такой послушной девочкой. Было бы жаль нарушить драгоценный ритм, который у нас установился. Предлагаю провести здесь, в этом сказочном домике, еще одну ночь. Будем бродить по окрестностям и читать. Знаешь, эти мои записки об Эдгаре По, которые я написал для Бердслейского колледжа, всегда напоминают мне Рамздэль и тот день, когда я впервые коснулся тебя. Иди сюда, сядь со мной рядом. Я прочту тебе мое любимое стихотворение.
Лолита (сидя на качели позади него). Я хочу остаться здесь.
Гумберт. Ладно, но только не скрипи. Я хочу, чтобы ты очень внимательно следила за интонацией, чтобы оценила внутреннее устройство этих строк.
It was night in the lonesome October Of my most immemorial year…[65]
Дивная эмфаза в слове «immemorial»[66]. Заставляет тебя перейти с одной матовой поверхности на другую, еще более тусклую.
It was hard by the dim lake of Auber In the misty mid region of Weir…[67]
Обрати внимание, как очаровательно «dim»[68] возвращается обратно в слове «mid»[69], если прочитать наоборот: «misty mid region».
(Скрип качели.)
Гумберт. Дорогая, пожалуйста, не качайся. Пропускаю несколько строф. Теперь слушай дальше:
Thus I pacified Psyche and kissed her, And tempted her out of her gloom… And we passed to the end of the vista, But were stopped by the door of a tomb… And I said: «What is written, sweet sister?…» She replied: Ulalume, Ulalume![70]
Лолита. А мне кажется, что это скорее избито.
Гумберт. Правда? Что именно?
Лолита. Vista — sister[71]. Это как «Лолита — сердце разбито».
(Более или менее ручной кролик замирает, щиплет траву, скачет и исчезает.)
В моем классе ты бы получила пять с плюсом и поцелуй. Но к чему я действительно склоняюсь, так это к тому мнению, что в этом стихотворении есть определенная интонация, которая намного оригинальней и таинственней того, скорее банального, романтизма, что мы находим в «Аннабель Ли». (Оборачивается и видит, что качели пусты.)
Гумберт (вскакивая на ноги). Лолита!
Она исчезла.
Гумберт. Лолита, ты куда спряталась?
Высматривает ее среди деревьев и кустов. Он в отчаянии и сильном волнении, с трудом сознает, что происходит. (Она с мечтательной улыбкой, склонившись, преследует гибко ускользающего от нее кролика.)
Гумберт (возникая из зарослей). Лолита!
Она приседает перед настороженным кроликом. Мы видим молодую пару из низшего сословия и их некрасивого ребенка. Они разговаривают с Лолитой на заднем крыльце своего домика. Молодой мужчина похож (и его должен играть тот же актер) на будущего мужа Лолиты.
Молодой мужчина. Сдается мне, он хочет удрать.
Гумберт, взволнованный и разгневанный, появляется в кадре.
Гумберт. Немедленно идем со мной! Я звал тебя целую вечность. Это нелепый.
(Теряет власть над словами.)
Лолита возвращается к их домику, за ней следуют Гумберт и КИНОАППАРАТ. Она останавливается перед их автомобилем и дергает ручку двери.
Лолита. Открой, пожалуйста.
Гумберт. Милая, ты должна простить меня.
Лолита. Ты оскорбил меня на виду у этих людей.
Гумберт. Я был не в себе. Я читал стихотворение. Мне показалось, как в кошмаре, что ты исчезла навсегда, — что тебя, возможно, никогда не было на свете. Не сердись, любовь моя. Я открою, если хочешь, только не сердись. Твоя мать рассказала мне как-то, что, когда ты была совсем маленькой и тебе хотелось поплакать, ты забиралась в семейный автомобиль и сидела там одна.
Лолита. Мне все равно. Ты не можешь так поступать со мной.
Гумберт. Конечно, конечно. Прошу твоего прощения. Это больше не повторится. Я глупец. Решил, что ты сбежала.
Завтрак за стойкой в закусочной «Приют дальнобойщика».
Простецкий зал с оленьей головой и рекламными картинками райского пломбира с сиропом на стене. У Лолиты, сидящей за стойкой, справа — Гумберт, а слева — огромный водитель грузовика с волосатыми предплечьями. «Дальнобойщик» и Лолита одеты одинаково — в комбинезон и тенниску. Мужчина неряшливо доканчивает свой завтрак. Гумберт и Лолита ожидают свои порции.
Лолита и Гумберт едут в автомобиле мимо холмистых фермерских участков по сторонам, затем дорога начинает петлять среди разбросанных там и сям поселений, перемежающихся сосновыми рощами.
«Гребешковый Двор» — полукругом стоящие оштукатуренные секции под общей крышей, сообщающиеся с тесными гаражами.
Лужайка перед ними покрыта тенью широких кленов.
В комнате две идентичные картины (стилизованные георгины) украшают стены над двумя односпальными кроватями. Нестерпимый гул работающего кондиционера создает постоянный звуковой фон.
Длинный план — приезд Гумберта и Лолиты. Это обычная процедура. Оба выходят из автомобиля перед конторой мотеля. Женщина-управляющая кричит им: «Я сейчас к вам подойду», а сама в это время торопливо ведет несколько других гостей из комнаты, которую она им показывала, обратно в контору. Теперь она провожает Гумберта и Лолиту. Они следуют по дорожке за суетливой женщиной. Она показывает им комнату. Гумберт кивает головой. Безучастная Лолита падает в низкое кресло. Гумберт идет вслед за женщиной обратно в контору и там регистрируется.
Гумберт. Где я могу купить прохладительных напитков?
Женщина. Всего в одном квартале отсюда, прямо по дороге.
Гумберт отправляется по ее указанию, но затем решает вернуться в комнату, где Лолита с журналом развалилась в кресле.
Гумберт. Давай выйдем через пять минут и перекусим. Отложи этот старый журнал и поговори со мной.
Лолита продолжает просматривать журнал, не отвечая.
Гумберт. Ты меня слышишь, дорогая? Я хочу поговорить с тобой, топ petit chat[72]. Прошу тебя.
Лолита. Если дашь грош. Отныне я как автомат — бросил монету, получай.
Продолжает читать.
Гумберт, стянувший с себя сорочку, замечает в окне, что к ним идет женщина-управляющая, и укрывается в ванной. Женщина входит с кувшином, полным кубиков льда.
Женщина. Вот. Можешь приготовить себе чудный холодный напиток, милочка. Дом далеко?
Лолита. Дом? Пожалуй, да. Очень далеко.
Женщина. Должно быть, тебе весело путешествовать вот так, вдвоем с папочкой?
…
Женщина. Смотря что считать веселым, да?
Лолита. Угу.
Женщина. Оставили мамочку одну на ферме?
Лолита. Угу. У нас нет фермы.
Женщина. Хорошо ладишь с папочкой?
Лолита. Да.
Женщина. А у тебя не такой выговор, как у него. То есть он говорит как иностранец, а ты нет.
Лолита. Ну да — я ходила в школу в этой стране.
Женщина. А он нет? Он что, французский канадец?
Лолита. Вроде того.
Женщина. Знаешь, здесь через дорогу живет канадская пара. Наверное, тебе бы хотелось поболтать с ними?
Лолита. С какой стати?
Гумберт (появляясь на пороге ванной). В самом деле, с какой стати?
Женщина. Ах, я думала, что вы ушли за напитками.
Гумберт. Кстати, могли бы вы выключить этот вентилятор или как вы его называете? Не выношу этого стрекота.
Другой отрезок пути.
Впервые появляется полынь и можжевельник. То ли гряда облаков, то ли смутные очертания гор начинают виднеться над горизонтом. У дороги стоит гранитный обелиск в память о кровавой баталии — разгроме под Блю- Булл.
Переполненное кафе.
Перегруженная, спешащая молодая подавальщица старается изо всех сил, чтобы обслужить слишком большое число посетителей.
Она запускает автомат. Звучит песня:
Лолита! Лолита! Лолита! С тобой расстаюсь навсегда. Теперь мое сердце разбито, И серая светит звезда.
Ведь ты в это буйное лето С гугнивцем каким-то сошлась. Бренчит он тебе до рассвета, Над страстью моею смеясь.
Ты знаешь, он жалок и скрытен, Ты знаешь, я честен и мил. И песни поет он, Лолита, Что я для тебя сочинил!
Теперь их путь пролегает мимо впечатляющих ландшафтов.
Дорога вьется вверх по исполинскому горному склону. На перевале туристы фотографируются и кормят сурков. В долине мы осматриваем образцы пограничного фольклора в музее Призрачного Города. У нас случается небольшое затруднение, когда автомобиль, потеряв разгон, встает на крутом склоне, но какие-то добрые молодые люди помогают нам. Радиаторная решетка забита мертвыми бабочками.
Грунтовая дорога в Каньоне.
Гумберт съезжает на цветущую, буйно заросшую кустарниками обочину.
Гумберт. Мне не следовало пытаться сократить путь. Мы заблудились.
Лолита. Спроси вон того чудака с сачком
Охотник на бабочек. Его имя Владимир Набоков. Перламутровка, распахнув крылышки, садится на высокий цветок. Взмахом сачка Набоков ловит ее. Гумберт направляется в его сторону. Одним сжатием большого и указательного пальцев сквозь складки маркизета Набоков казнит свою пленницу и, осторожно высвободив мертвое насекомое из сетки, кладет себе на ладонь.
Гумберт. Редкий экземпляр?
Набоков. Экземпляр не может быть распространенным или редким, он может быть лишь плохеньким или превосходным.
Гумберт. Не скажете ли, как добраться до…
Набоков. Вы хотели сказать «редкий вид». Это хороший экземпляр довольно редко встречающегося подвида.
Гумберт. Вот как. Не подскажете ли мне, эта дорога ведет в Димплетон?
Набоков. Не имею ни малейшего представления. Я видел там нескольких лесорубов (указывает), они могут знать.
«Усадьба Димпле» — двадцать соединенных между собой секций.
Сетчатые двери громыхают без перерыва, впуская и выпуская постояльцев, и есть только один способ заглушить консервированную музыку, звучащую из-за стены, — включить на полную громкость собственную. Водоразбрызгиватели орошают иссохшую лужайку и дрожащие петунии, окаймляющие газон. На соседнем участке работает бульдозер — там строится другой мотель.
Гумберт. В этой берлоге, как они тут выражаются, за телеприемник плату не берут, мой домашний любимец.
Объявление под стеклом гласит: «Домашние любимцы дозволяются».
Лолита. Все равно мне нужен четвертак. Гумберт. Моя кошечка должна его заработать.
Экран телевизора. Концовка рекламы:
Сахарный голос…такое нежное-нежное, как пушок персика.
Необыкновенно счастливый диктор. А теперь посмотрим продолжение первого действия «Нимфетки».
Голос Лолиты. Ах, я смотрела это дома прошлой зимой. Это интересно.
На экране появляется коллекционер предметов искусства, осматривающий миниатюрную статуэтку — отлитую в бронзе маленькую обнаженную девочку.
Его приглушенный повествовательный голос. Я купил ее, поддавшись интуиции, но теперь, когда я провел рукой по каждой линии, каждому изгибу, я знаю, что это редкостный шедевр.
КРУПНЫЙ ПЛАН статуэтки, которая называется «Прогуливая уроки»: девочка Лолитиных лет собирается окунуться — ее платье и учебники лежат под сучковатой ивой.
Голос рассказчика за кадром. Я знал, что скульптор, создавший ее, путешествовал в далекой стране со своей молодой женой. Странное желание овладело мной. На следующий день я уже летел в аэроплане над джунглями.
Голос Гумберта. Нам обязательно надо смотреть эту чушь?
Голос Лолиты. Это не чушь. Там дальше страшно интересно. Он найдет девчонку и застрелит ее.
Высоко в горах.
Остановка на Сапфировом озере. Снежные склоны и дикие цветы. Двое мальчиков вовлекают Лолиту в снежковое сражение. Гумберт, который обут несообразно с местом в парусиновые туфли, поскальзывается на льду и позорно шлепается. Мальчики и Лолита смеются над его неловкостью. Живописная дорога приводит наших путешественников в индийскую деревню. Афиша извещает о том, что в соседнем городке проводится родео.
«Райская Хижина».
Теперь мы в мотеле с общим бассейном. Соединенные между собой побеленные домики обступают зеленую площадку с подогреваемым бассейном в центре. Комнаты удобнее и дороже, чем в «Гребешковом Дворе» или в «Усадьбе», но, к сожалению, крытый роликовый каток на другой стороне дороги убавляет элегантности «Хижине», поскольку там из внешних динамиков на всю OKpyiy разносится разудалая музыка.
В номере.
Лолита (читая памятку). «Дети — даром». Благодетели.
Лолита. Это ты так думаешь. Отныне за этого ребенка плата — полдоллара.
Гумберт. Мой персидский персик.
Лолита. И еще: еще ты должен пообещать отпустить меня на роликовый каток — нет, погоди секунду — не только это, ты должен обещать мне, что не станешь надзирать за мной — я имею в виду, что ты подождешь снаружи или в буфете, потому что внутри веселятся только дети. Согласен?
Гумберт. Моя карисса, мое амбровое деревце, моя юная прелесть.
Бассейн.
Лолита (атласные плавки, сборчатый лифчик) и две другие нимфетки (одна темненькая, держит на худеньких коленках полосатый мяч, другая светловолосая, с длинной ссадиной на ноге) сидят, развалясь на его цементном краю. Мальчишка, их ровесник, в купальных трусиках, сидит рядом, не выказывая ни малейшего внимания трем девочкам.
Светловолосая (в ответ на вопросительно на- ставленный Лолитой указательный палец). Лазила по скалам в парке Розовых Колонн. Еще и на заду содрала кожу. А у тебя миленький браслет.
Лолита. Спасибо.
Темненькая. А ты не испанка, Лолита?
Лолита улыбается, пожимает плечами.
Светловолосая (к Темненькой). Что, твои родители, как и мои, — день напролет играют в карты?
Темненькая. Мой отец адмирал, а мама актриса.
Светленькая. Везет же некоторым. (Пауза.) Вон тот тип (указывает носком голой ноги на Гумберта, который, в очках, сидит в шезлонге под крапчатой тенью с другой стороны бассейна), я знаю, почему он надел солнечные очки.
Темненькая девочка и Лолита обмениваются взглядами и прыскают от смеха.
Темненькая. Это ее отец, смышленое дитя. Светловолосая. Извини.
Все трое вздрагивают оттого, что мальчишка плюхается в воду и обрызгивает их.
Светловолосая. Это что еще за олух? 151
Темненькая. Он служит в этом мотеле.
Гумберт со своего испещренного тенью места поднимает руку, призывая Лолиту. На ее лице появляется выражение покорности, и она уходит.
Светловолосая (к Темненькой). Похоже на то. Она напоминает тех «непутевых» детей, которых показывают по телеприемнику.
У бассейна.
Гумберт (закрывая книгу). Я вижу отсюда, что нашу комнату уже кончили убирать. Посему предлагаю, моя любовь, уединиться для короткой сиесты.
Лолита. Сперва я хочу съесть гамбургер.
Гумберт. А уже после — гамбургер.
Лолита. Те две малолетние сучки следят за нами.
Гумберт. Кстати, я не против, чтобы ты играла с девочками-ровесницами. Я это даже приветствую, если могу при этом присутствовать. Ты можешь судачить с ними о своих сердечных делах. Но я должен повторить: будь осторожна.
Лолита. Указываешь, что мне говорить, да?
Гумберт. Указываю, чего не следует говорить.
Комната в мотеле.
Гумберт. А теперь я хочу установить кое-что раз навсегда. Пусть я буду средних лет правонарушитель, поправший нормы морали, d'accord[73], но кто в таком случае ты? Малолеточка, совратившая взрослого мужчину под кровом добропорядочной гостиницы. Я сажусь в тюрьму — d'accord. Но что тогда происходит с тобой, беспризорная, испорченная сиротка? Сейчас узнаешь. Отличная суровая надзирательница заберет твои наряды, губной карандашик, твою жизнь. Для меня уготована тюрьма. А что ждет тебя, сиротка? Дисциплинарная школа, исправительное заведение, приют для беспризорных подростков, где девочки вяжут всякие вещи и распевают гимны, и получают оладьи на прогорклом сале по воскресеньям. О ужас! Моя бедная заблудшая девочка (поди сюда, поцелуй меня) должна понять, по-моему, что при таких обстоятельствах ей лучше быть очень осторожной и не болтать с посторонними слишком много. Так о чем ты хихикала с теми двумя девочками?
Придорожный указатель: «Розовые Колонны. Национальный памятник». Другой указатель извещает! «Прогулки на лошадях. Индивидуальные экскурсии».
Медленная кавалькада туристов движется по вьючной тропе, проходящей среди пальцевидных и фаллических скал. Лолита тряско следует шагом за предводителем группы, долговязым всадником, который то и дело оборачивается к ней и подшучивает над ее самоуверенностью. Толстый хлыщеватый фермер в цветастой рубашке едет после Лолиты; за ним — двое мальчиков, затем — миссис Хопсон, а потом — Гумберт.
— принужденного — в светский разговор (о, тень Шарлотты!).
Миссис Хопсон. Ах, что за прелестный у вас ребенок! Я восхищалась ею вчера вечером в холле. Эти скулы! Этот девственный пушок на руках и ногах! Я немного художник, у меня даже были выставки. Берегите ее невинность! Я очень надеюсь, что у нее доброе сердце. Я-то терзала своих родителей, как хищник терзает бессловесных тварей. А она нежна с вами? Она вас любит?
Гумберт. Нет.
Миссис Хопсон. О, эти подростки ужасно жестоки. Но какая юная прелесть! Вот вам совет: не позволяйте этому рыжеволосому грубияну-наезднику заигрывать с нею. Я как-то ехала с ним одна, и он показал мне свой… короче говоря, совершенный бесстыдник. Должна сказать, я подумала, что это уж слишком: зная, что я разведена, попытаться воспользоваться этим.
Довольно хороший ресторан.
Лолита (V Гумберту). Что значит жареный каплун?
Гумберт. Цыпленок.
Лолита. Нет, я возьму филе миньон на гриле.
Трио исполняет «Лолита! Лолита! Лолита!». Гумберт заказывает полбутылки вина.
Гумберт. Если никто не смотрит. Твое здоровье, жизнь моя, невеста моя.
Лолита. Ладно, ладно.
Гумберт. Как я хочу, чтобы ты была счастлива! Просто не знаю, что я могу для тебя сделать. Я скорее неуклюж, а иногда и груб. Но я обожаю каждый вершок твоего тела. Я хотел бы целовать твои почки и ласкать твою печень. Скажи, что мы предпримем завтра? Давай останемся здесь еще пару дней, посетим Фантомное озеро и, может быть, возьмем лодку? Что скажешь?
Лолита. Лодку? А ты умеешь управлять лодкой?
Лолита. Просто вспомнила. Как-то раз мы катались на гребной лодке, Филлис, Агнеса и я, и нашли бухту, и начали купаться, когда из леса вдруг явился Чарли. И конечно, он не собирался плескаться с нами, а Филлис сказала…
Официант. Не желает ли юная леди еще молока?
Лолита. Пожалуй, да.
Гумберт. Так что сказала Филлис?
Гумберт. Ая надеялся услышать еще одну колоритную историю из твоей лагерной жизни.
Лолита. Все, больше не будет.
В этом месте они проводят три дня, совершив несколько поездок по окрестностям. Гумберт фотографирует Лолиту среди скал в Дьявольском Крашеном Каньоне — горячие источники, малютки-гейзеры, булькающая грязь, пузырящиеся лужицы. Другая поездка приводит их в Пещеру Рождественской Ели, глубокое сырое место, где Гумберт ёжится от холода и клянет свой путеводитель. Долгая поездка к разочаровывающей цели — выставке домодельных статуэток местной скульпторши — не улучшила Лолитиного настроения. Она делает вид, будто ее тошнит. Они пересекают необыкновенно скудную и скучную пустыню. Вновь появляются лесистые холмы.
Ранчо «Лисий Ручей».
мотеля ярко освещена. Время — где-то глубоко ночью.
Управляющий. Так-с, всё, что мы можем предложить, — это комнату с двойной кроватью.
Лолита рассматривает сувениры, расставленные на конторской стойке.
Лолита (к Гумберту, который занят регистрацией). Я хочу этот ридикюль.
Гумберт. Погоди, дорогая.
Гумберт. Mais с'est si laid.
Лолита. Si laid или не si laid — а я хочу.
Гумберт. Ну хорошо, хорошо.
Управляющий (рассчитываясь с Гумбертом). Пятьдесят и, позвольте взглянуть, три девяносто пять за это. Один серебряный доллар и новенький пяти- центовик. Желает ли юная леди свою монограмму на нем?
— Д. Г.
Управляющий. Ага. Очень хорошо. Куда мой старик сунул эти инициалы? Папа! Ах, вот же они.
Лолита. Д. Г. Долорес Гейз.
В эту минуту Гумберт пишет свое имя на регистрационном бланке. Он уже написал: «Гумберт Г…», но с величайшим самообладанием спохватывается и дописывает «…ейз».
Управляющий. Попроси у своего папы доллар, Долорес. Это как в скороговорке: доллар — Долли, не правда ли?
«Ранчо».
Управляющий показывает Гумберту, куда поставить автомобиль.
Комната.
Полы покрыты ковровой тканью, от пола до потолка — венецианские окна; платяной шкаф в нише, ванная выложена кафелем; проносящиеся грузовики и поезда аккомпанируют диалогу.
Гумберт. Эта «Гейз» была досадной оговоркой твоего прелестного язычка. Пока мы останавливаемся в гостиницах, ты — запомни — Долорес Гумберт. Оставим «Гейз» для исправительного заведения.
Гумберт. Ты поступишь в очень хорошую частную школу в Бердслее. Но всего одно на ушко сказанное подруге слово, одна минута глупого бахвальства, и я могу отправиться за решетку, а ты — в детское исправительное заведение,
Лолита. Кстати, ты сказал «частная». Это что, школа для девочек?
Гумберт. Да.
Лолита. В таком случае, я там учиться не стану. Я хочу учиться в нормальной школе.
Лолита. Ненавижу твое имя. Это клоунское имя: Хамлет Хамберт. Омлет Гамбургович.
Гумберт. Или просто «Гамлет». Могу предположить, что меня ты ненавидишь даже больше, чем мое имя. Ах, Лолита, если бы ты знала, что ты делаешь со мной. Когда-нибудь ты пожалеешь об этом.
Лолита. Пожалуйста, можешь валять дурака сколько хочешь.
Гумберт. Ну хорошо, давай-ка попробуем совладать с этими жалюзи. С этими венецианскими окнами. Война с Венецией. Не могу справиться с этими планками.
Гумберт. Жаль. Это наша последняя ночь в пути. Интересно, какой дом для нас подыскали в Бердслее. Надеюсь, он будет кирпичный, увитый плющом.
Лолита. Мне все равно.
Гумберт. Но неужели тебе не кажется, что это было волшебное путешествие? Скажи, что тебе больше всего понравилось? Думаю, вчерашний каньон, а? Я никогда не видывал таких радужных скал.
Лолита. А по мне так радужные скалы омерзительны.
Она снимает ботинки. Ее движения сонно-замедленны.
Лолита. Я хочу пить. Гумберт. Там есть лед в кувшине.
Звяканье.
Лолита (невнятно). Я хочу газированную воду.
Лолита зевает и кивает.
Гумберт. Виноградной? Вишневой?
Лолита. Вишневой. Нет, возьми виноградной. Зевает.
Просторный внутренний двор, залитое неоном безлюдное пространство.
Голос пожилого мужчины. У миссис жажда?
Это глуховатый пожилой отец управляющего мотелем; он сидит и курит в темноте.
Гумберт. Прошу прощения? Старик. Женщин частенько мучит жажда. Гумберт. Это моя дочь… Старик. Как вы сказали? Гумберт…захотела воды.
Старик. Нет, спасибо, очень мило с вашей стороны.
Старик. Вот и моя жена была такой же — но она предпочитала пиво.
Смешок, шамканье, кашель во тьме. Гумберт возвращается в номер, неся две бутылки. Подходит к двери. У него нет ключа. Только он поднял руку, чтобы постучать в дверь, как где-то в соседнем номере звонит телефон, и на мгновение тень прошлого, сочетание памятных деталей налагается на настоящее («…лучше прийти поскорее…»). Гумберт тихонько стучит в дверь. Нет ответа.
Гумберт (не слишком громко зовет). Лолита!
Нет ответа. Он опять стучит, затем вглядывается в темноту комнаты сквозь прорези жалюзи. Комнату слабо освещает ночник. Лолита, полураздетая, лежит навзничь на постели, погруженная в сон.
Гумберт с открытым ртом спит в автомобиле. Рассвет. Из мотель- ной комнаты один за другим появляются члены большой семьи — сонные дети, сумка-холодильник, разрешенный для проживания пёс, детская кроватка — и заполняют многоместный автомобиль-фургон, пестрящий рекламными наклейками различных курортов и природных красот: иллюстрированное послесловие гумбертовского медового месяца. Кто-то из детей включает в автомобиле радиоприемник.
Примечания
62. В оригинале — Love (любовь).
— Bliss (блаженство).
64. Вымышленный актер, напоминающий о герое легенды о Тристане и Изольде — короле Марке, так как его имя можно прочитать как «король Марк» (от англ. king — король).
65. Строки из стихотворения Э. По «Улялюм» (1847):
Был октябрь, одинокий без меры,
Был незабываемый год…
66. Незапамятный.
67. Шел вдоль озера я, вдоль Оберы, В полной сумрака области Нодд.
68. Тусклый.
69. Срединный.
… Так дошли мы до самого края, Видим: склеп, молчалив и угрюм… «Что за надпись, сестра дорогая?..» Та в ответ: Улялюм… Улялюм…
71. Аллея — сестра.
72. Моя кошечка. В оригинале игра слов: англ. chat — разговор и фр. chat — кошка.
73. Ладна