ПИСЬМА ВЛАДИМИРА И ВЕРЫ НАБОКОВЫХ ПО ПОВОДУ СЦЕНАРИЯ «ЛОЛИТЫ»
Итака, штат Нью-Йорк,
8 сентября 1958 г.
Дорогой Вальтер[90], […]
Посылаю тебе копию предложения от Льюиса Аллена («Продюсерский театр»). Я сказал ему, что права на кинопостановку находятся в твоем ведении. Его предложение нисколько не взволновало меня. Прежде всего, моя главная и, в общем, единственная забота в этих фильмовых делах — деньги. Я не дам ломаного гроша за то, что они зовут «искусством». И еще: я не позволю взять на главную роль настоящего ребенка. Пусть ищут эльфа[91]. […]
Крепко жму руку,
Владимир Набоков
Броквэй, Калифорния,
12 августа 1959 г.
Многоуважаемый господин Гаррис,
мой муж попросил меня написать Вам несколько строк с объяснением своего отказа сочинять сценарий «Лолиты». В тот день, когда Вы с г. Кубриком посетили нас, чтобы обсудить это предложение, он по-настоящему воодушевился мыслью написать сценарий, но, когда начались скучные затяжные переговоры, первичный рисунок сам собой потускнел и он постепенно пришел к убеждению, что, если следовать Вашим пожеланиям, произведение постигнет неудача (по крайней мере в том, что относится к его участию). Камнем преткновения стала для него идея поженить главных героев с благословения некоего родственника.
Он надеялся, что если проведет среди горных сосен в совершенном уединении несколько дней, спокойно обдумывая эту задачу, его воображение сможет совладать с ней, предложив подходящее с художественной точки зрения решение, которое могло бы помочь ему согласовать Ваши пожелания с его собственным видением книги. К сожалению, этого не произошло.
Нам доставило большое удовольствие знакомство с г. Кубриком и новая встреча с Вами. У моего мужа осталось приятное впечатление от Вашего и г. Кубрика взгляда на роман, и у него нет никаких сомнений в том, что картина, которую Вы снимете по «Лолите», будет и в художественном и во всех прочих отношениях превосходной.
Примите от нас обоих наилучшие пожелания.
С глубоким уважением,
Вера Набокова
Сан-Ремо,
31 декабря 1959 г.
Многоуважаемый господин Кубрик,
мы только что получили Ваше письмо от 21 декабря, посланное в Милан. В это же время с Вами и с нами связался господин Лазарь. Мы ожидаем телефонного звонка от него, но мой муж решил воспользоваться случаем, чтобы изложить в нашем ответном письме Вам положение дел.
После Вашей с ним беседы в Голливуде он не переставал обдумывать кинематографические возможности «Лолиты». Задача, показавшаяся ему неразрешимой в Беверли-Хиллз, нашла свое эстетически удовлетворительное решение во время нашего пребывания в Таорми- не. Поэтому в настоящее время он определенно заинтересован в работе над сценарием «Лолиты».
1. Гонорар, который Вы и господин Лазарь обсудите между собой, должен быть таков, чтобы эта большая работа стоила затраченного на нее времени.
2. Ради сценария «Лолиты» он готов отложить новое произведение, к которому он уже приступил, но он опасается, что возникший творческий импульс к написанию сценария может ослабеть, если переговоры затянутся.
3. Сочинение сценария, как он убежден теперь, потребует в значительной мере свободы и невмешательства. Будете ли Вы готовы предоставить ему такую творческую самостоятельность? Другими словами, готовы ли Вы предоставить его самому себе при сочинении первого варианта сценария? Он мог бы работать над ним в Голливуде (куда мы могли бы приехать к середине марта) или приступить к нему сразу же по достижении окончательных договоренностей с Вами, а затем привезти свои наброски в Голливуд, с тем чтобы завершить там первый этап работы. По завершении этой первой стадии сочинения он был бы рад обсудить сценарий с Вами, сцену за сценой, внося изменения, которые Вы сочтете необходимыми, и т. д.
[…]
Что касается «опасений» моего мужа, о которых Вы упомянули в конце Вашего письма, то они связаны с тем, что различные французские и итальянские фильмовые компании в настоящее время заняты съемками картин, по-видимому основанных на «Лолите». В частности, итальянский фильмовый режиссер Альберто Латтуада[92], чья картина будет называться «Маленькая нимфа», заявил репортерам, что это «экранизация романа Владимира Набокова». Об этом сообщили несколько французских газет (в том числе «Фигаро»). […]
С глубоким уважением,
Вера Набокова
Ментона,
15 января 1960 г.
Многоуважаемый господин Кубрик,
[…]
Еще о Латтуада. В одной из газет пересказан сюжет его фильма: девочка-подросток, напуганная любовной связью со сверстником, ищет «утешения» в романе с сорокалетним мужчиной, проходит «курс лечения» от полученной травмы и, наскучив своим великовозрастным любовником, вновь сходится с тем же (или другим) юношей — на сей раз более удачно. Если бы не срединная часть истории, имеющая слишком много сходства с «Лолитой», не о чем было бы беспокоиться, но остается еще название («Le Ninfette») и заявление самого Латтуада репортерам, что он экранизирует «Лолиту». Моего мужа то и дело спрашивали в Италии, знает ли он, что его роман экранизирует Латтуада. И есть еще другие картины со сходным сюжетом, съемки которых ведутся в Италии и во Франции.
Моему мужу было очень приятно узнать, что на роль Гумберта претендуют такие замечательные актеры.
[…]
С глубоким уважением,
Вера Набокова
Ментона,
28 января 1960 г.
Дорогой Моррис[93],
[…]
Мы возвращаемся в следующем месяце: мои фильмовые постановщики[94] пригласили меня в Голливуд писать сценарий по «Лолите». Как ты знаешь, прошлым летом я от этого предложения отказался, но когда в садах Та- ормины мне в голову пришло притягательно-элегантное решение этой непростой задачи, я пожалел о своем отказе. И вот когда предложение повторилось (с более отчетливыми условиями), я его принял — еще и потому, что ужасно соскучился по Америке.
«Беверли-Хиллз», потом, возможно, снимем дом), а затем, в августе, может быть, отправимся в Европу навестить Дмитрия. Европа не привлекает меня. Я чувствую скуку и уныние, несмотря на шумный триумф «Лолиты». Время не пощадило тех мест, которые я знал, а те, что я недавно посетил впервые, не обещают воспоминаний, заслуживающих длительного хранения. К тому же там слишком много мотоциклов. […]
Преданный тебе,
Владимир Набоков
Лос-Анджелес,
23 марта 1960 г.
Дорогой господин Кубрик,
высылаю Вам первый акт «Лолиты». Теперь примусь за два следующих, после чего напишу пролог (картина лучше видится с расстояния).
Этот первый акт, конечно, все еще весьма неотделан и незакончен, но композиционно он удачно встанет на свое место. Вы обратите внимание на те семена, что я посеял и за которыми присматриваю (собака, пистолет и проч.). Вы также заметите, что некоторые сцены описаны подробнее других и что мне надлежит еще многое добавить в описаниях действия, жестов, ландшафтов и т. п.
[…]
Ваш,
Владимир Набоков
Лос-Анджелес,
20 апреля 1960 г.
Дорогой господин Гаррис,
мне стало известно, что французская компания собирается снимать фильм под названием «Нимфетки» («Les Nymphettes»). Использование этого названия нарушает мои права, поскольку этот термин был придуман мной для героини моего романа «Лолита» и теперь превратился в синоним Лолиты в представлении читателей по всему миру.
Другими словами, любое название, в котором содержится термин «нимфетка», естественно и неизбежно вызывает в памяти Лолиту, не важно — упоминается ее имя или нет.
Будьте любезны, узнайте, пожалуйста, точное название и адрес этой французской компании. Я намерен немедленно подать на них в суд.
Ваш,
Владимир Набоков
Лос-Анджелес,
25 апреля 1960 г.
Дорогой господин Кубрик,
посылаю Вам второй акт сценария «Лолиты». Было весьма непросто выстроить последовательность сцен, и я не знаю, сколько раз мне пришлось переписывать эпизоды в мотеле. Мне кажется, что теперь они приобрели надлежащий вид. […]
Ваш,
7 июня 1960 г.
Дорогой господин Кубрик,
высылаю Вам четыре новые сцены, две для первого акта и две для второго.
…]
В настоящее время я работаю над прологом. Это сложнее, чем может показаться, оттого что сцена убийства должна быть соотнесена с еще не написанными сценами в третьем акте.
Ваш,
Владимир Набоков
Лос-Анджелес,
17 июня 1960 г.
высылаю Вам пролог, 25 страниц. Вы найдете в нем некоторые отсылки (например, к маске), которые прояснятся в третьем акте. Все действие с маской может быть, разумеется, исключено, если Вы действительно хотели бы, чтобы зрители увидели лицо Гумберта в прологе. Примите также к сведению, что те несколько сцен, которые относятся до европейского прошлого Гумберта, могут быть, если потребуется, изложены более подробно.
После продолжительного размышления я исключил, во всяком случае покамест, сцену, которую мы с Вами обсуждали, где Гумберт устраивался на некую забавную службу. Чтобы это вышло забавно, надобно вставить многие красочные детали и ввести новых персонажей, коих, конечно, я мог бы придумать, но полагаю, что с художественной точки зрения все это выйдет неудачно, потому что выпятится одна сторона и нарушится единство и симметрия всей пьесы, как она теперь задумана. Теперь принимаюсь за третий акт.
[…]
Ваш,
Владимир Набоков
Дорогой господин Кубрик,
[…]
Вы увидите, что я позволил Гумберту рассказать о его первой любви, но — не важно, как все это связано у меня в голове, — я не мог допустить, чтобы он обсуждал свою женитьбу и чтобы при этом не изменился общий тон его сцен с Шарлоттой. Вот почему, после того как Гумберт заканчивает историю Аннабеллы, я вновь даю слово доктору Рэю. По мне, это очень изящное решение, но если Вы по-прежнему против того, чтобы Рэй излагал сцены с Валерией, мы можем еще раз обсудить это и попытаться найти какой-нибудь иной выход.
[…]
Ваш,
Лос-Анджелес,
9 июля 1960 г.
высылаю Вам третий акт сценария «Лолиты». Как Вы можете видеть, я добавил несколько сцен «Куильти и нимфетка», поскольку в противном случае он бы так и остался призрачной, неопределенной и невероятной фигурой.
Мне не было известно, хотите ли Вы добавить в финал некоторые сцены, так что оставим их в скобках.
Надеюсь, мне удалось убедить Вас в том, каков должен быть последний акт, но если нет, я готов обсудить запасные варианты.
Ваш,
Владимир Набоков
Лос-Анджелес,
Дорогой господин Кубрик,
посылаю Вам новый вариант начала третьего акта… учитывающий Ваши замечания. В сцене телефонного разговора с Куильти… несколько подробностей, в связи с переделками, должны быть исключены (как, например, длинная речь Гумберта), но это не вызовет затруднений. Я хочу приняться за исправления во второй части акта, а затем сократить то, что должно быть сокращено в более ранних сценах.
Ваш,
Владимир Набоков
Лос-Анджелес,
Дорогой господин Кубрик,
посылаю Вам новый порядок сцен… для третьего акта.
[…][95]
«Прошу уведомить, полагаете ли Вы, что сценарий теперь завершен, или есть еще что-то, что я могу сделать для Вас.
Ваш,
Лос-Анджелес,
19 августа 1960 г.
Дорогие господа Гаррис и Кубрик,
я потратил немало времени, обдумывая предварительные сокращения в сценарии, чтобы картина не превышала условленной продолжительности. Должен напомнить вам, что вы обещали мне прислать в скором времени ваши соображения по этой части. Я бы хотел получить их от вас как можно скорее, так, чтобы я мог согласовать сокращения с вашими пожеланиями, а не проделывать всю работу дважды.
это по- прежнему невыполнимо, провести десятиминутное интервью с каждым из них по отдельности или с ними двумя вместе (последнее предпочтительней).
Ваш,
Владимир Набоков
[P. S.]
Прилагаю две фотокарточки, пришедшие сегодня по почте вместе с письмом на итальянском языке, в котором говорится, что эта молодая леди выступает (или учится) под руководством супруга Софии Лорен[96] и что она желала бы сыграть главную или второстепенную роль в «Лолите». Как и в других подобных случаях, я ответил ей, что не имею никакого отношения к подбору актеров.
Лос-Анджелес,
Дорогой господин Кубрик, сообщаю Вам следующее.
Я полагаю, что я довел сценарий до разумной протяженности: Пролог — 10 мин.; Первый акт — 40 мин.; Второй акт — 30 мин.; Третий акт — 50 мин., и кроме этого я отметил несколько мест, которые по Вашему усмотрению также можно сократить (другие — восстановить). Более того, в ряде сцен я подчистил диалоги и установил новые мостики там, где возникли пустоты. И кое-что еще было подправлено. После всех: исправлений текст пьесы представляет собой полную неразбериху и должен быть перепечатан. Надеюсь, у Вас есть машинистка, знакомая с такого рода работой. Я бы хотел переговорить с ней, чтобы объяснить мою систему символов в сценарии.
Мне нужна пара дней, чтобы придать материалу форму, пригодную для перепечатки, а когда сценарий будет перепечатан, я еще раз пройдусь по нему (за счет собственного досуга).
Если Вы предпочитаете обсудить со мной новый вариант сценария перед его перепечаткой, мы могли бы встретиться для этого в понедельник. Пожалуйста, телефонируйте при первой возможности.
Ваш,
Лос-Анджелес,
8 сентября 1960 г.
Дорогой господин Кубрик,
высылаю Вам сокращенную и исправленную редакцию сценария «Лолиты». Вы увидите, что я не только исключил несколько длинных сцен, но и значительно переделал оставшиеся диалоги, изменив ряд фраз и соединив при помощи новых мостиков рвы и канавы между прореженных частей.
— у Вас имеется копия первой редакции сценария. Я все еще испытываю мучительную боль в разорванных связках (болезненней всего потеря дивно интонированного диалога в мотеле во Втором акте), но я убежден, что в итоге пьеса выиграла в отношении цельности и отчетливости.
Ваш,
Владимир Набоков
Примечания
90. Вальтер Дж. Минтон возглавлял издательство «Путнам», осуществившее первое американское издание (1958) «Лолиты».
91. Набоков написал редко используемое слово «dwarfess», а не обычное «dwarf» («карлица»), имея в виду именно сказочного персонажа маленького роста.
–2005) известен, кроме прочего, своими кинопостановками русской классики — «Шинели», «Капитанской дочки», «Степи» (вышедшей в том же году, что и «Лолита» Кубрика) и «Собачьего сердца».
93. Моррис Бишоп (1893–1973) — литературный критик, профессор Корнельского университета, с которым Набокова связывала многолетняя дружба.
95. Следуют перечисление новых сцен и указания на изменение пагинации страниц.
96. Итальянского кинопродюсера Карло Понти.