1941
35 Вест 87
5 марта 1941 г.[51]
Дорогой Уилсон,
мне нужен Ваш совет. Какой журнал или ревью может заинтересовать рассказ, который Вы найдете в этом конверте? Сделайте любезность, прочитайте - может быть, возникнут какие-то идеи? У меня была мысль показать его Клаусу Манну в "Decision",{16} но есть опасения, что он сочтет рассказ антинемецким - не просто антинацистским, хотя эта история могла произойти в какой угодно стране.
Мне понравился Ким{17} - в отличие от русского шпиона. Кстати, в одном из его стихотворений есть строка о тропических "похожих на эмблему, бабочках в полете", которой я порадовался как энтомолог. Вермонт, сердитый маленький господин на велосипеде, - очень хорошо.
С моей статьей о советской литературе 1940 года вышла заминка. Я написал обозрения последних выпусков "Красной нови" и "Нового мира" для "Decision" и предполагал сделать разбор поэзии и романа для "New Republic"; но то, что я успел прочесть, так меня подкосило, что я не могу себя заставить двинуться дальше… У меня уже написано про "характеры в советской драме",{18} - довольно ли этого?
Мне бы очень хотелось увидеть Вас перед моей поездкой в Уэлсли Колледж на две недели с лекциями. Я уезжаю 15 марта.
Передайте от нас с женой привет миссис Уилсон.
Крепко жму Вашу руку; кажется, скоро разучусь писать по-русски, так много пишу на своем "пиджин"'е.{19}
Преданный Вам
В. Набоков.
__________________________
Уэллсли-колледж
Уэллсли, Массачусетс
27 марта 1941
Дорогой Уилсон,
Вы - истинный чародей. Я чудесно пообедал с Уиксом,{20} он принял мой рассказ, а заодно и меня с трогательной теплотой. Я уже прочел гранки и получил предложение написать им еще несколько маленьких шедевров.
Рассчитывал лицезреть Вас под раскидистыми дубами Новой Англии. Где Вы? Здешняя атмосфера временами напоминает мой дорогой старый колледж в Англии (Уикс, кстати, тоже учился в Тринити), где я был столь несчастлив - в перерывах между светлыми промежутками.
Мои лекции пользуются обнадеживающим успехом. Я между делом разделался с Максимом Горьким, мистером Хемингуэем и еще некоторыми, изувечив их трупы до неузнаваемости. Здешние профессора очаровательны. В своих лирических мемуарах мой предшественник, князь Сергей Волконский,{21} преподававший здесь в 1894 году, вспоминает о "переливающемся девичьем смехе" и пр.
В надежде где-нибудь встретиться с Вами в самом скором времени.
Дружески Ваш
В. Набоков.
__________________________
9 апреля 1941
Дорогой Кролик,
вот теперь всё безукоризненно: Ваш Моцарт и мой Сальери - единое целое. Смущает меня только одно: почему в конце, рядом с моим именем нет Вашего? В таких переводах самое важное - окончание, последний штрих, а ведь он-то Ваш. Не поставите ли и свою подпись тоже?
Готовясь к лекциям по русской литературе, я был вынужден перевести с десяток пушкинских стихотворений, а также несколько отрывков. Не знаю, чего стоят мои переводы, но моему чувству пушкинской поэзии они отвечают больше, чем все на сегодняшний день существующие. Посылаю Вам одно стихотворение и еще три. В последней строке "Поэта" я попытался передать фонетический эффект "широкошумных дубрав".
Да, я очень досадовал, что не простился с Вашей женой, а все из-за Вашей энергии, сбившей меня с толку. На днях побывал у Найджела Денниса;{23} мы отлично поговорили, он дал мне книгу на рецензию ("Шекспир и "Глобус""). И договорились насчет статьи ("Искусство перевода").
В гранках править было нечего - разве что не хватало Вашей подписи, но как с этим быть - ума не приложу.
Искренне Ваш
Владимир.
__________________________
Уэллфлит, Масс.
27 апреля 1941
Дорогой Владимир,
Ваш перевод "Анчара" - лучший перевод пушкинского стихотворения и один из лучших поэтических переводов, какие мне приходилось видеть. Единственное, с чем бы я поспорил, это His neighbours в последней строке. Не лучше ли The dwellers? "Поэт" также превосходен.
По-моему, оба эти стихотворения Вам обязательно надо напечатать. Если хотите, я пошлю их в "Партизэн ревью", да и Клаус Манн{24} с удовольствием их возьмет. Полагаю, что он заплатит Вам больше, чем "П. Р.". Есть еще "Кеньон ревью" - буду рад послать Ваши переводы и туда тоже. У Вас есть сжатость и энергия языка, чего обычно переводчикам так не хватает.
Мы купили здесь дом, но, чтобы жить в нем, его еще предстоит привести в порядок. Надеюсь, что Вы у нас обязательно побываете. Наши лучшие пожелания Вашей жене и всяческих успехов в Калифорнии. Боюсь только, что Калифорния Вас околдует и Вы больше никогда не вернетесь обратно - это худшее, что может произойти в Америке с талантливыми европейцами. Взять, к примеру, Хаксли и Ишервуда (о Хаксли, впрочем, я никогда не был особенно высокого мнения). Это ведь все равно что очутиться в волшебной стране Йейтса или оказаться под Венусбергом.{25} Погода у нас который день стоит прекрасная, и остальной мир мнится поэтому каким-то нереальным. Так что не забывайте про Восточное побережье. Всегда Ваш
Эдмунд У.
P. S. деньги до отъезда. Мне говорить ему об этом не хочется: я и без того постоянно кого-то "Атлантику" рекомендую, и Уиксу может не понравиться, если я вдобавок стану указывать ему, когда следует платить авторам.
ЭУ
__________________________
35 w. 87
29 апреля 1941
Дорогой Кролик,
очень рад, что Вам они [переводы пушкинских стихов. - А. Л.] понравились. Через год-другой с такого рода вещами справляться буду гораздо лучше.
Да, журнал Клауса Манна, думаю, - мысль хорошая. Спрошу, не заинтересуют ли его мои переводы.
Уиксу я написал, и он прислал мне 150. Очень был тронут, что Вы помните про мои надобности.
Еще два рассказа (более длинные) сейчас переводятся для "Атлантик мансли", и дело вроде бы спорится. Хотите смешную историю: Рахманинов обратился ко мне с просьбой перевести на английский язык слова его кантаты "Колокола". В действительности речь идет о несуразном переводе Бальмонта "Колоколов" Эдгара По. Но поскольку стихотворение По на рахманиновскую кантату не ложится, я должен переделать оригинал в соответствии с околесицей Бальмонта. Результат будет, подозреваю, устрашающий. Я также перевел для своих лекций несколько стихотворений Лермонтова, придется в скором времени взяться и за Тютчева. Роман, который я сочинял сразу по-английски, я послал в "Нью дирекшнз", но, боюсь, он им не подойдет. В Музее я описал несколько новых видов бабочек и бестрепетно вырвал восемь зубов - впрочем, стоило действию наркоза закончиться, как боль сделалась невыносимой. Так что, как видите, баклуши я не бью, и если столь подробно говорю о своих делах, то лишь потому, что Вы - мой великий покровитель.
Насчет Запада, думаю, Вы совершенно правы. Я, однако, обязуюсь вернуться сюда в октябре или даже раньше. Даже без постоянной работы (которой у меня никогда не было) эту зиму мне кое-как продержаться удалось. Волнует меня, собственно, только одно: за вычетом нескольких тайных визитов, я совершенно прекратил регулярные сношения со своей русской музой, а ведь я слишком стар, чтобы измениться конрадикально (неплохо, согласитесь?), да и Европу я покинул посреди огромного русского романа, который, если не выпустить его наружу, начнет вскоре из меня сочиться.
Удастся ли нам увидеться до моего отъезда? Стартую я 26 мая с женой, ребенком и тремя сачками для ловли бабочек.
Дружески жму Вашу руку.
Ваш В. Набоков.
__________________________
Стэнфордский университет
Факультет славистики
Пало-Альто, Калифорния
25 мая 1941
Дорогой Кролик,
завтра утром отбываю в Калифорнию с сачками, рукописями и новенькой вставной челюстью. Вернусь в сентябре. Не завернете ли летом в Пало-Альто?
этот монолог слишком велик, и я плохо себе представляю, куда бы его пристроить. Не могли бы Вы быть его крестным отцом - если, конечно, сочтете перевод приемлемым. И буду ужасно признателен за поправки и замечания. Вы что, выпускаете очередное литературное приложение?
Трагедия сборов достигла своего апогея; комедия же наступит, когда мы обнаружим - после того как все чемоданы и саквояжи будут забиты до отказа и заперты, - что из угла на нас угрюмо смотрят забытые детские кубики и мой Даль.
Крепко жму Вашу руку. Наши наилучшие пожелания Вашей жене.
Ваш
В. Набоков.
__________________________
23 °Cеквойя-Авеню
Пало Алто
18 июля 1941 г.[53]
Дорогой Братец Кролик,{26}
"New Directions" приняло к публикации мой английский роман,{27} по этому поводу у меня был Лафлин{28} из Лос-Анджелеса. Условия: 10 % потиражных и 150 долларов аванса. Напечатают в октябре. Вот еще один отблеск Ваших лучей. А с другой стороны, Уикс{29} отклонил вторую мою вещь (более удачную); правда, через две недели попросил прислать ее опять для повторного рассмотрения. Я также послал ему рассказ,{30} который, по слухам, успел по-пиратски тиснуть какой-то журнал, приказавший долго жить; слухи, однако, не подтвердились - журнал умер до того, как я написал этот рассказ.
Спасибо за Вашу чудесную книгу.{31} Я читал большинство статей еще в "New Republic", и они мне очень нравились - сейчас я полюбил их заново. Стихотворение звучит прекрасно.
Получили ли Вы перевод пушкинского "Скупого рыцаря", я послал его перед отъездом из Нью-Йорка. Я только что закончил еще одну "маленькую" - "Пир во время чумы".{32}
Да, климат здесь в точности такой, как говорят. Хотя у меня всего семь лекций в неделю, кажется, вся моя энергия уходит на то, чтобы оторваться от шезлонга ради бесед о русской версификации или об употреблении Гоголем словечка даже в "Шинели".{33} Во время нашего путешествия на машине через несколько штатов (один краше другого) я как безумный гонялся за бабочками. В этой связи мне особенно памятен один уголок пустыни в Аризоне. Впрочем, здесь тоже для лепидоптеролога раздолье. У нас премилый домик. В сентябре я уеду на год в Уэлсли на очень хороших условиях - десяток лекций, остальное время можно писать. Больше года я не видел свою русскую музу; хочу также написать кое-что на английском.
Почти двадцать пять лет русские, живущие в изгнании, мечтали, когда же случится нечто такое - кажется, на все были согласны, - что положило бы конец большевизму, например большая кровавая война. И вот разыгрывается этот трагический фарс. Мое страстное желание, чтобы Россия, несмотря ни на что, разгромила или, еще лучше, стерла Германию с лица земли, вместе с последним немцем, сравнимо с желанием поставить телегу впереди лошади, но лошадь до того омерзительна, что я не стал бы возражать. Для начала я хочу, чтобы войну выиграла Англия. Затем я хочу, чтобы Гитлера и Сталина сослали на остров Рождества и держали там вместе, в близком соседстве. А затем - я понимаю, все произойдет до смешного иначе - пусть страшные кадры горестных событий невпопад перебьет автомобильная реклама.
Напишите мне два слова.
Ваш
В. Набоков.
19 Эпплби-Роуд
Уэлсли. Массачусетс
18 сентября 1941 г.[54]
Дорогой Братец Кролик,
мы только что возвратились на Восточное побережье. В течение года я буду здесь читать курс сравнительного изучения литературы. Очень хочется повидать Вас.
Боюсь, что русских, сообщивших Вам, будто сволочь есть производное от cheval,[55] следует именовать ослами. Слово сво́лочь (от глагола своло́чь, что значит "оттащить"; того же корня, что и волокита - "дамский угодник"), слава Богу, так же старо, как русский язык. Есть другое слово - шваль ("отбросы, дрянцо"), считающееся производным от cheval (с этимологическим обоснованием, Вами процитированным), хотя на самом деле оно является испорченной формой слова шушваль шушера), которое в свою очередь происходит из старинного шваль-швец-"портной". Это мне напоминает: "повар ваш Илья на боку" - "pauvres vaches, il у en a beaucoup"[56] или мое изобретение: я люблю вас - "yellow-blue vase".[57]
В настоящее время я исследую вопрос, насколько связаны между собой уилсоновский "Город чумы" и пушкинская версия. Очевидно, что Мирский не видел оригинала.{34} Свои замечания я Вам вскоре пошлю.
Говорил ли я Вам, что мне очень понравился Ваш сборник критических статей?
Обратили ли Вы внимание, читая "Войну и мир", на трудности, с какими сталкивается Толстой, которому необходимо свести смертельно раненного Болконского, географически и хронологически, с Наташей? Весьма это мучительно - видеть, как беднягу волокут и укладывают и везут куда-то, и все ради того, чтобы они могли счастливо соединиться.
Я продал Уиксу еще один рассказ - "Куколка"; он будет напечатан в рождественском номере "A[tlantic] M[onthly]".{35}
Нам тут очень комфортно и хорошо. Первая лекция у меня 1 октября. Всего в октябре три, в феврале три и пять-шесть публичных - и все; правда, еще надо принимать участие в "общественной жизни" (ленчи в колледже и прочее). В последнее время я много работал в своей специальной области энтомологии, два моих сообщения появились в научном журнале, сейчас я описываю новую бабочку из Большого Каньона, а также пишу весьма амбициозное сочинение о мимикрии.
Крепко жму Вашу руку, кланяюсь Вашей жене, Ваш В. Набоков.
Моя жена кланяется вам обоим.
__________________________
Уэллфлит, Масс.
20 октября 1941
Дорогой Владимир,
только что прочел "Себастьяна Найта", которого получил от Лафлина{36} в корректуре, и он совершенно обворожителен. Просто поразительно, какая у Вас прекрасная, ни на кого не похожая, искусная английская проза. Вы и Конрад - единственные иностранцы, овладевшие литературным английским в такой степени. Вся книга сделана превосходно, но особенно мне понравилось то место, где рассказчик разыскивает русских женщин, с которыми С. Найт мог бы сойтись в санатории. Еще понравились описание книги Найта про смерть и похожая на сон одна из последних глав книги, где рассказчик едет в Париж на поезде (равно как и длинный сон рассказчика). Мне сразу же захотелось прочесть Ваши русские книги, и я возьмусь за них, как только почувствую себя немного увереннее в русском языке. <…>
будет остаться в Уэллсли, приезжайте на выходные - в любое время после первого ноября. Впрочем, еще до праздников мы можем оказаться в Бостоне в воскресенье, и тогда нам ничто не помешает вместе пообедать. <…> Я, собственно, так и не сказал Вам, отчего мне так нравится Ваша книга. Она написана на высоком поэтическом уровне - Вы сумели стать первоклассным англоязычным поэтом. Уж не припомню, когда бы новая книга так брала меня за живое, так увлекла, как Ваша.
Наши лучшие пожелания вам обоим.
Всегда Ваш
Эдмунд Уилсон.
__________________________
28 ноября 1941 г.
четверг[58]
Дорогой Братец Кролик,
я надеюсь, Вы не восприняли мой "Холодильник" как свидетельство, что я провел плохую ночь в Вашем доме.{37} Это совсем не так. Мне трудно передать, во всяком случае по-английски, какое наслаждение мне доставило пребывание у Вас в гостях.
Вчера прочел "Письма Асперна".{38} Нет. Слишком сильно заточено перо, чернила водянисты, и тех в чернильнице на донышке. Между прочим, не мешало бы как-то доказать, что Асперн хороший поэт. Стиль художественный, но это не стиль художника. Например: мужчина курит в темноте сигару, а другой видит из окна красный кончик. У читателя может возникнуть образ красного карандаша или собаки, которая себя облизывает, но только не тлеющей в темноте сигары, потому что нет никакого "кончика"; если уж на то пошло, световое пятно расплющено. Просто автор вспомнил, что у сигары есть кончик, и подкрасил его красными чернилами; получилось нечто вроде фальшивой ментоловой сигаретки с фильтром "под янтарь" - говорят, они в ходу у тех, кто бросает курить. Генри Джеймс - писатель для некурящих. В нем есть свое очарование (так же как в худосочной, бледной прозе Тургенева), но не более того.
Я вкладываю в конверт отрывок из письма моего агента в расчете на Ваш совет. Не попросить ли "старого зубра" немного повысить гонорар? Я получил от одного или двух издателей заинтересованные письма. Кроме того, моя рецензия на книгу Хилари Беллока, посланная в "Нью-Йорк таймс" ровно год назад, вдруг вышла в прошлое воскресенье.{39} Вот я и думаю, не явилось ли это приятное оживление в делах результатом Вашего хвалебного отзыва, который Лафлин, возможно, пустил дальше.
Большой привет от меня Вашей жене и от Веры - вам обоим.
Дружески Ваш
В. Набоков.
__________________________
Уэллфлит, Масс.
3 декабря 1941
Дорогой Владимир.
(1) Было бы неплохо, если бы Ваш агент сообщил театральному агенту, что, насколько Вам известно, обычный гонорар в таких случаях составляет $100 в месяц, и поэтому Вы считаете, что должны получить за год по меньшей мере $500. Разумеется, в этом случае Вы рискуете потерять $200 - но ведь это всегда лотерея.
Вашим литературным дарованием. Случай и в самом деле очень странный - особенно если учесть, что по своему складу Вы совершенно не вписываетесь в современную литературную моду.
(3) Объяснить, что собой представляет Генри Джеймс, очень непросто. Когда я впервые прочел его в колледже, он мне не понравился; у него есть серьезные недостатки, и все же он - я в этом убежден - великий писатель. Как ни странно, сегодняшние молодые люди читают его запоем. С другой стороны, очень трудно уговорить вновь за него взяться тех, у кого он с первого раза "не пошел". Любопытно, произведет он на Вас впечатление или нет. Я бы на Вашем месте попробовал сначала прочесть его ранние вещи: "Американца" или "Вашингтон-сквер", а уж потом что-то из поздних - скажем, "Золотую чашу". Его проза страдает некоторой вялостью, расслабленностью - исключение составляют разве что книги, написанные в середине жизни: "Что знала Мейзи", например. Все остальные романы, которые я Вам рекомендовал, относятся ко второму периоду.
Всегда Ваш
Эдмунд У.
Мне очень нравится его автобиография в стиле Пруста: "Маленький мальчик и другие. Заметки сына и брата".
Примечания
[51] Звезда №4 1996 г. Перевод С. Таска.
[52] Пушкинская аллитерация (лат.).
[53] Звезда №4 1996 г. Перевод С. Таска.
[54] Звезда №4 1996 г. Перевод С. Таска.
[55] Лошадь (фр.).
[56] Бедные коровы, их так много (фр.).
[57] Желто-голубая ваза (англ.).
[58] Звезда №4 1996 г. Перевод С. Таска.
"Облако, озеро, башня", который в английском переводе автора появился в "The Atlantic Monthly" в июне 1941 г. Немецкий писатель Клаус Манн (1906–1949), сын Т. Манна, эмигрировавший из Германии в 1933 г., был одним из организаторов нью-йоркского журнала "Decision" ("Решение").
{17} Здесь Набоков отзывается на сборник статей Уилсона "The Wound and the Bow" ("Рана и лук", 1941), в частности на статью о Киплинге. В романе Киплинга "Ким" (1901) главный герой, европейский мальчик Ким, воспитанный как индус, в конце концов, отдавая дань голосу крови, поступает на службу в британскую шпионскую организацию.
{18} Эти эссе остались неопубликованными.
В данном случае Набоков, видимо, иронизирует над своей склонностью вставлять в английский текст русские и французские слова.
{20} Уикс Эдвард (1898–1989) - американский журналист, критик; с 1938 по 1966 гг. - редактор журнала "Атлантик". "С трогательной теплотой" Уикс принял перевод рассказа "Облако, озеро, башня".
{21} Сергей Михайлович (1860–1937) - художественный критик, прозаик, мемуарист, внук декабриста С. Г. Волконского; дважды посетил США (в 1893 и 1896 гг.) и с огромным успехом прочел в ряде городов цикл лекций о русской культуре. В мемуарной книге "Мои воспоминания" Волконский назвал свое пребывание в Уэллсли-колледже, где примерно спустя полвека будет преподавать Набоков, "в числе самых радостных <…> впечатлений на жизненном пути": "Я думаю, что какое бы счастье ни ожидало некоторых из этих девушек в будущем, самое счастливое в их жизни будет все-таки пребывание в этом удивительном Wellesley College. Какое восхитительное зрелище этих молодых девушек в радостном сочетании природы и науки. И всюду - в рощах, над озером, в высоких коридорах - раздается в звонких, свежих голосах клич Wellesley" (С. Волконский. Мои воспоминания. В 2 т. - М.: Искусство, 1992. Т. 1. С. 308).
{22} …отправляюсь в театр к Чехову… - В конце 1940 г. Набоков списался со знаменитым актером и режиссером Михаилом Александровичем Чеховым (1891–1955), с 1939 г. проживавшим в США, и предложил ему инсценировать "Дон Кихота". Чехову идея понравилась, но встреча в конце марта 1941 г. выявила принципиальные разногласия двух художников по поводу будущей постановки, так что из этой затеи ничего не вышло.
{23} Деннис –1989) - английский писатель и литературный критик, с 1934 по 1950 гг. жил в США, сотрудничал в журналах "Нью рипаблик" и "Тайм". Заказанная Деннисом рецензия на книгу Фрейна Уильямса "Шекспир и "Глобус"" была опубликована в майском номере "Нью рипаблик" (New Republic, 1941, vol. 104, № 20 (May 19), p. 702; рус. перев. см.: Набоков о Набокове. С. 435–437); статья "Искусство перевода", позже вошедшая в посмертно изданный том "Лекций по русской литературе" (1981), появилась в августовском номере журнала (New Republic, 1941, August 4, pp. 160–162).
{24} Манн Клаус (1906–1949) - немецкий писатель, старший сын Томаса Манна; в 1936 г. переехал в США, издавал журнал "Десижн", для которого Набоков собирался написать статью о советской литературе.
{25} Венусберг - в немецком фольклоре название горы и скрытого под ней подземного мира любви и красоты, в котором обитала богиня Венера.
{26} Набоков называет Уилсона по имени смекалистого персонажа из "Сказок дядюшки Римуса" американского писателя Джоэля Чендлера Харриса (Harris, 1848–1908).[3]
"The Real Life of Sebastian Knight" ("Истинная жизнь Себастьяна Найта"), написанный еще в Европе и опубликованный американским издательством "New Directions" в 1941 г.
{28} Джеймс Лафлин (Laughlin) - основатель, редактор и президент издательства "New Directions".
{29} Эдвард Уикс (Weeks) - редактор журнала "The Atlantic Monthly".
{30} Очевидно, речь идет о рассказе Набокова "The Aurelian" - см. прим. к следующему письму.
{31} Сборник статей Уилсона "The Boys in the Back Room: Notes of California Novelists" ("Мальчики из кладовки: заметки о калифорнийских прозаиках", 1941).
"Скупого рыцаря" и "Пира во время чумы" были сделаны Набоковым по заказу Д. Лафлина для издательства "New Directions" и вместе с переводами из Лермонтова и Тютчева опубликованы в сборнике "Three Russian Poets" (1944).
{33} В главе "Апофеоз личины" книги "Николай Гоголь" (1944) Набоков писал: "…иногда просто наречие или частица, например слова "даже" и "почти", вписаны так, что самая безвредная фраза вдруг взрывается кошмарным фейерверком…"
{34} Сопоставлению драматической поэмы Джона Вильсона (Wilson, 1785–1854) "The City of the Plague" ("Город чумы", 1816, русск. перевод 1838) и "Пира во время чумы" посвящено несколько обстоятельных исследований. Одно из первых - статья Н. В. Яковлева "Об источниках "Пира во время чумы"" (1925). Об этом писал и Д. П. Святополк-Мирский (1890–1939) в книге "История русской литературы от ранних времен до смерти Достоевского" (1926).
{35} Рассказ "The Aurelian" (русский оригинал - "Пильграм") опубликован в ноябрь ском номере "The Atlantic Monthly", 1941 г.
{36} –1997) - американский издатель, основатель издательства "Нью дирекшнз", в котором были опубликованы первые англоязычные сочинения Набокова: роман "Истинная жизнь Себастьяна Найта" (1941), "Николай Гоголь" (1944) и сборник рассказов "Девять историй"(1947).
{37} После посещения Уилсонов в 1941 г. Набоков написал стихотворение "The Refrigerator Awakes" ("Холодильник просыпается"), опубликованное в том же году в журнале "The New Yorker" и позже включенное автором в сборник "Poems and Problems" ("Стихотворения и задачи", 1971).
{38} Повесть американского писателя Генри Джеймса (1843–1916) "The Aspern Papers" ("Бумаги Асперна", 1888).
{39} Рецензия Набокова "Belloc Essays - Mild But Pleasant" ("Эссе Беллока - умеренно, но приятно") на книгу эссе английского писателя французского происхождения Джозефа Хилари Беллока (Belloc, 1870–1953) опубликована в "The New York Times Book Review" 23 ноября 1941 г.
{40} Мои похвалы… "Истинная жизнь Себастьяна Найта"; в ней Набоков ставился на один уровень с Кафкой, Прустом, Гоголем и… Максом Бирбомом.