[ГЛАВА ШЕСТАЯ?]
"Таймс", 18 дек. 1975
[64]
"Энкефалин, присутствующий в мозгу, производится теперь синтетически". "Он подобен морфию и другим опиатам". Дальнейшие исследования покажут, как и почему "морфий веками используется для утоления боли и дает ощущение эйфории"[38]. (Придумать коммерческое название, напр. цефалопиум; найти термин взамен энкефалина.)
Я учил [вздумал][39] подражать самовластному нейромедиатору, грозному посыльному, с которым я передаю мозгу приказ о самоуничтожении.
[65]
[Д[невник?] 0-]
Самоубийство делается приятным, его соблазнительная пустота […]
[66]
[Д 1]
довольствуется одной строкой […] Учащийся, желающий умереть, должен сперва выучиться проэцировать мысленный образ самого себя на внутреннюю грифельную доску. Поверхность сия, в своем оптимальном, нетронутом виде, имеет глубокий, непроницаемый темно-сливовый (но не черный) оттенок и есть не что иное, как испод наших закрытых век.
Для того чтобы обеспечить максимально ровный фон, нужно тщательно удалять гипнагогические горгульи и энтоптические[40] роенья, которые
[67]
[Д 2]
осаждают зрение, уставшее от чрезмерно долгого разглядывания коллекций монет или насекомых. Чтобы расчистить место, обычно бывает довольно хорошо выспаться и сделать примочку для глаз.
Засим следует мысленный образ. Приготовляясь к опыту над самим собой - долго продвигаясь на ощупь и допуская ошибки, избежать которых эти заметки должны помочь начинающему, - я разсматривал возможность набросать на своей приватной грифельной доске более или менее подробный, относительно узнаваемый автопортрет.
[68]
[Д 3]
В зеркале платяного шкапа я вижу огромную, бесформенную тушу с печальными кабаньими глазками; но я лишен зрительного воображения и совершенно не способен загнать себе под веко Найджела Деллинга[41], не говоря уже о том, чтобы удержать его там хоть какое- то время в определенном телесном виде. Позже я испытывал разнообразные условные изображения: манекен Деллинга, скетч скелета, или может быть воспользоваться литерами моего имени и фамильи? Трижды в них повторяющаяся гласная совпадает в значении с любимым нашим местоимением[42] и
[69]
[Д 4]
таким образом подсказывает изящное решение: одним быстрым движением мелка можно провести посредине поля моего зрения простой вертикальный штрих [], а кроме того, можно разметить легкими поперечными линиями три части тела: ноги, туловище и голову.
Прошло несколько месяцев с тех пор,
[70]
[Д 5]
как я начал трудиться - не всякий день и не подолгу - над вертикальной чертой, обозначающей мое "я". Скоро я научился мысленным большим пальцем уверенно стирать основание этой линии, на которое приходились мои сдвинутые ступни. Я был еще новичок в деле само-вымарывания и поэтому приписывал ощущение восторженного облегчения от утраты пальцев ног (когда я стирал беленькую ножку с более чем рукоблудным удовольствием) тому обстоятельству, что страдал неимоверно с того времени, что сменил
[71]
[Д 6]
желал, щеголеватый толстячок я разэдакий, чтобы они выглядели еще меньше. Носимая днем обувь постоянно жала, постоянно. Я доволакивался до дому со службы, снимал причинявшие мучительную боль франтоватые полуботинки и надевал удобные старые шарканцы. Этот акт милосердия неизменно вызывал у меня сладострастный вздох, который моя жена, если я по
[72]
[Д 7]
неосмотрительности позволял ей его услышать, находила вульгарным, отвратительным, непристойным. По жестокости ли своей или оттого, что она воображала, будто я дурачусь нарочно, чтобы ее раздражать, она как-то раз спрятала мои домашние туфли, хуже того - спрятала их в разных местах, как поступают в сиротских приютах с хрупкого здоровья братьями, особенно холодными ночами, - но я тотчас пошел и купил двадцать пар мягчайших карпеток, пряча свое заплаканное лицо под маской Рождественского деда, чем напугал приказчиц в магазине.
Оранжевые навесы южного лета[43]
[73]
[Д 8]
На миг у меня мелькнула тревожная мысль: а ну как стирание детородных органов приведет к преувеличенному оргазму и только? Но я с облегчением обнаружил, что процедура эта оказалась продолжением неописуемого ощущения сладости смерти и не имеет ничего общего с семяизвержением или чиханием. Те три или четыре раза, что я достигал этой стадии, я принуждал себя восстанавливать на черной мысленной доске нижнюю половину своего белесоватого "я" и таким образом выкарабкивался из состояния опасного ступора.
* * *
[74]
[Д 9]
Я, Филипп Вайльд, профессор экспериментальной психологии Ганглийского университета, последние семнадцать лет страдаю унизительным желудочным недомоганием, которое чрезвычайно ограничивает приятность застольного общения в небольших обеденных комнатах.
[75]
[Д 10]
Ненавижу свое брюхо, этот набитый кишками сундук, который я принужден таскать за собой повсюду вместе со всеми его спутниками: неудобоваримой пищей, изжогой, свинцовой залежью запоров, а то еще разстройством и первой порцией горячей гадости, извергающейся из меня в публичном сортире за три минуты до назначенной встречи.
[76]
[Д 11 Сердце или (чресла?)]
У меня есть и была всего одна девушка в жизни, предмет ужаса и нежности, к тому же предмет всеобщего сочувствия тех миллионов, которые читают о ней в книгах ее любовника. Говорю "девушка" - не женщина, или жена, или девка. Кабы я писал на родном языке, я бы сказал fille. Уличное кафе, летнее воскресенье в полоску: Il regardait passer les filles[44] - в таком вот смысле.
Не профессиональные шлюхи и не обязательно богатые туристки, но вот именно "fille", как переводят английское "герль", а я теперь делаю обратный перевод: […]
[77]
[…] от пяты до бедра, потом торс, потом голову, покуда не останется ничего, кроме нелепого бюста с застывшим взглядом […]
[38] Несколько свободное изложение начала и конца заметки в лондонской "Таймс".
[39] В оригинале стоят подряд оба глагола, taught и thought, без скобок или союза.
[40] Оптические эффекты (точки, штришки и проч.), образуемые внутри глазного яблока.
[41] Лицо, за пределами книги неизвестное и в имеющемся тексте больше не встречающееся. Если же это не персонаж романа, то, может быть, это псевдоним Вайльда? (имя Nigel анаграмматически заключается в фамилии Delling). –1975) молодого британского футболиста. Но если американский житель Вайльд и мог бы слышать об английском футболисте, то для чего он бы вспомнил о нем в таком месте и в этой связи? И потом, едва ли Набоков описался бы два раза подряд.
[42] Все гласные в имени Philip Wild - iоты, эта буква (прописная I) по-английски означает местоимение первого лица единственного числа. Ср. гласные в имени "Philip Nikitin" на карточке 133 (см. прим. 60).
[43] Запись, по-видимому, безотносительная к этому месту дневника Вайльда. Но ср. карт. 76, дальше: "Уличное кафе, летнее воскресенье в полоску…"
[44] Он глядел на проходящих девочек. Учитывая нарочитый перепев Пруста на соседней карточке (см. прим. 42), можно предположить и здесь свободный намек на его "A l'ombre des jeunes filles en fleurs" (напр., из второй главы, где повествователь наблюдает проходящих девушек ("la petite bande de filles"), "…les belles filles qui passaient…" [миловидные девушки, проходившие мимо…]