Поиск по творчеству и критике
Cлово "DEVIL"
Входимость: 3. Размер: 43кб.
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Входимость: 2. Размер: 36кб.
Входимость: 2. Размер: 117кб.
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 43кб.
Часть текста: do, and how to do it, without impinging on a child’s chastity; after all, I had had some experience in my life of pederosis; had visually possessed dappled nymphets in parks; had wedged my wary and bestial way into the hottest, most crowded corner of a city bus full of straphanging school children. But for almost three weeks I had been interrupted in all my pathetic machinations. The agent of these interruptions was usually the Haze woman (who, as the reader will mark, was more afraid of Lo’s deriving some pleasure from me than of my enjoying Lo). The passion I had developed for that nymphetfor the first nymphet in my life that could be reached at last by my awkward, aching, timid clawswould have certainly landed me again in a sanatorium, had not the devil realized that I was to be granted some relief if he wanted to have me as a plaything for some time longer. The reader has also marked the curious Mirage of the Lake. It would have been logical on the part of Aubrey McFate (as I would like to dub that devil of mine) to arrange a small treat for me on the promised beach, in the presumed forest. Actually, the promise Mrs. Haze had made was a fraudulent one: she had not told me that Mary Rose Hamilton (a dark little beauty in her own right) was to come too, and that the two nymphets would be whispering apart, and playing apart, and having a good time all by themselves, while Mrs. Haze and her handsome lodger conversed sedately in the seminude, far from prying eyes. Incidentally, eyes did pry and tongues did wag. How queer life is! We hasten to alienate the very fates we intended to woo. Before my ...
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Часть текста: 1819 г., которое, с перерывами на отступления, занимает всего лишь тринадцать строф (XV–XVII, XX–XXV, XXVII–XXVIII, XXXV–XXXVI). См. отмеченную Модзалевским в биографии Якова Толстого («Русская старина», XCIX, [1899], с. 586–614; С, [1899], с. 175–199) любопытную параллель между днем Онегина и четверостишиями Якова Толстого (абсолютно бездарными), написанными весьма архаичными четырехстопными ямбами с налетом журналистской лихости, предвещающей сатиру середины века, и озаглавленными «Послание к Петербургскому жителю» (в сборнике дрянных стихов «Мое праздное время» [май?], 1821), где есть такие строчки: //Проснувшись поутру с обедней, К полудню кончишь туалет; Меж тем лежит уже в передней Зазывный на вечер билет… ……………………………………… Спешишь, как будто приневолен, Шагами мерить булевар… ……………………………………… Но час обеденный уж близок… ……………………………………… Пора в театр туда к балету, Я знаю, хочешь ты поспеть И вот чрез пять минут в спектакле Ты в ложах лорнируешь дам…...
Входимость: 2. Размер: 36кб.
Часть текста: вытеснить более одаренного соперника. Обозначим здесь самые явные пары соревнующихся талантов: карикатурист Рекс и слепой Альбинус («Камера обскура»), импресарио Валентинов и гроссмейстер Лужин («Защита Лужина»), убийца и писатель Герман и художник Ардалион («Отчаяние»), палач-виртуоз Monsieur Pierre и поэт Цинциннат («Приглашение на казнь»). Синдром Сальери мелькает и в зависти Федора к поэту Кончееву, «таинственно разраставшийся талант которого только дар Изоры мог пресечь». [2] На другом уровне этого же романа соперником Федора является Чернышевский, а камнем преткновения — Пушкин, чье поэтическое наследство «шестидесятники» попытались обесценить. В «Истинной жизни Себастьяна Найта» младший брат В. проиграл свой писательский поединок с Себастьяном, но легко побеждает писателя Гудмэна, состряпавшего пошлую биографию Себастьяна Найта. В «Лолите» два писателя-монстра, изысканный европеец Гумберт и американский пошляк Куильти, «сцепляются рогами» над нимфеткой. В «Бледном огне» помешанный комментатор Кинбот паразитирует на произведении истинного поэта Шейда и пытается присвоить себе даже его смерть. Наподобие Сальери менее одаренный художник у Набокова свершает этическое или эстетическое преступление против своего соперника, за что его постигает жестокая авторская кара. У Пушкина Сальери отравляет Моцарта, но до последнего дня он будет мучим словами Моцарта о «несовместности гения и...
Входимость: 2. Размер: 117кб.
Часть текста: черта просматривается и в отдельных периодах, в частности — в «русском». Романы, написанные Набоковым в Европе, замыкаются тематическим кольцом. Как в первом, «Машенька» (1926), так и в последнем, «Дар» (1937–1938), герой — молодой литератор. Но в «Машеньке» его творчество остается за пределами повествования, «герой занимается чем угодно, только не писательством» [226]. В последнем русском романе «Дар» именно литературное творчество героя составляет текст повествования. В одной из своих статей о романах Набокова-Сирина В. Ходасевич, проницательный и тонкий критик, так определил их общую тему: «Жизнь художника и жизнь приема в сознании художника […] Однако художник, — замечает Ходасевич, — нигде не показан им прямо, а всегда под маской: шахматиста, коммерсанта и т. д. Представив своих героев прямо писателями, Сирину пришлось бы, изображая их творческую работу, вставлять роман в повесть или повесть в повесть, что непомерно усложнило бы сюжет и потребовало бы от читателя известных познаний в писательском ремесле» [227]. Предположение Ходасевича, сделанное до появления «Дара», оказалось пророческим. Роман «Дар» принято считать произведением о писательском творчестве. Структура романа чрезвычайно сложна. Исследователи...
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Часть текста: In a few minutessay, twenty, say half-an-hour, sicher its sicher as my uncle Gustave used to sayI would let myself into that “342” and find my nymphet, my beauty and bride, imprisoned in her crystal sleep. Jurors! If my happiness could have talked, it would have filled that genteel hotel with a deafening roar. And my only regret today is that I did not quietly deposit key “342” at the office, and leave the town, the country, the continent, the hemisphere,indeed, the globethat very same night. Let me explain. I was not unduly disturbed by her self-accusatory innuendoes. I was still firmly resolved to pursue my policy of sparing her purity by operating only in the stealth of night, only upon a completely anesthetized little nude. Restraint and reverence were still my motto-even if that “purity” (incidentally, thoroughly debunked by modern science) had been slightly damaged through some juvenile erotic experience, no doubt homosexual, at that accursed camp of hers. Of course, in my old-fashioned,...
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: ordered at Silver Spur Court, Elphinstone, turned out to belong to the glossily browned pine-log kind that Lolita used to be so fond of in the days of our carefree first journey; oh, how different things were now! I am not referring to Trapp or Trapps. After allwell, really… After all, gentlemen, it was becoming abundantly clear that all those identical detectives in prismatically changing cars were figments of my persecution mania, recurrent images based on coincidence and chance resemblance. Soyons logiques , crowed the cocky Gallic part of my brainand proceeded to rout the notion of a Lolita-maddened salesman or comedy gangster, with stooges, persecuting me, and hoaxing me, and otherwise taking riotous advantage of my strange relations with the law. I remember humming my panic away. I remember evolving even an explanation of the “Birdsley” telephone call… But if I could dismiss Trapp, as I had dismissed my convulsions on the lawn at Champion, I could do nothing with the anguish of knowing Lolita to be so tantalizingly, so miserably unattainable and beloved on the very even of a new era, when my alembics told me she should stop being a nymphet, stop torturing me. An additional, abominable, and perfectly gratuitous worry was lovingly prepared for me in Elphinstone. Lo had been dull and silent during the last laptwo hundred mountainous miles uncontaminated by smoke-gray sleuths or zigzagging zanies. She hardly glanced at the famous, oddly shaped, splendidly flushed rock which jutted above the mountains and had been the ...
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Часть текста: и самый амбициозный из романов Набокова, погружает нас в как никогда более причудливый и противоречивый мир автора, красочный и юмористичный, лирический и нестройный, неустойчивый и глубокий 1 . Предложение за предложением, страница за страницей, глава за главой, автор нагромождает диковинные альтернативы, одну причудливее другой. Он помещает действие на планету Антитерра, чья география, похоже, совпадает с нашей, но чья история следует собственными удивительными путями. Он одаряет Вана и Аду баснословным богатством, благородным происхождением, несравненным умом, атлетической силой, неисчерпаемой сексуальной энергией и пылкой взаимной любовью, не угасшей даже на девятом десятке их жизней. Герои до того восхищены историей своей любви, с таким красноречием воссоздают ее очарование, что мы поневоле разделяем их восторг. И однако ж Набоков делает их не только братом и сестрой, но едва ли не женским и мужским вариантами одного и того же замысла, отчего их страстность и гордость начинают отдавать себялюбием и бахвальством. А задержавшись на первых двух летах их романа ради неспешного экстатического разглядывания таковых, он, перескакивая от дней к десятилетиям со все возрастающей быстротой и все убывающим ощущением возможности как-то управлять происходящим, словно бы позволяет следующим восьмидесяти годам их жизней кануть на дно. Впрочем, гений всегда склонен к необычным решениям. Бетховен, вставляя хор в последнюю часть своей последней симфонии, неслыханно...
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: peut-être imaginaire. Tiré d'une lettre particulière Not thinking to amuse the haughty world, having grown fond of friendship's heed, I wish I could present you with a gage 4 that would be worthier of you — be worthier of a fine soul full of a holy dream, of live and limpid poetry, 8 of high thoughts and simplicity. But so be it. With partial hand take this collection of pied chapters: half droll, half sad, 12 plain-folk, ideal, the careless fruit of my amusements, insomnias, light inspirations, unripe and withered years, 16 the intellect's cold observations, and the heart's sorrowful remarks. CHAPTER ONE To live it hurries and to feel it hastes. Prince Vyazemski I “My uncle has most honest principles: when he was taken gravely ill, he forced one to respect him 4 and nothing better could invent. To others his example is a lesson; but, good God, what a bore to sit by a sick person day and night, not stirring 8 a step away! What base perfidiousness to entertain one half-alive, adjust for him his pillows, 12 sadly serve him his medicine, sigh — and think inwardly when will the devil take you?” II Thus a young scapegrace thought as with post horses in the dust he flew, by the most lofty will of Zeus 4 the heir of all his kin. Friends of Lyudmila and Ruslan! The hero of my novel, without preambles, forthwith, 8 I'd like to have you meet: Onegin, a good pal of mine, was born upon the Neva's banks, where maybe you were born, 12 or used to shine, my reader! There formerly I too promenaded — but harmful is the North to me. 1 III Having served excellently, nobly, ...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: взглядъ, ни вздохъ нескромный, Ничто не трогало его, Не замечалъ онъ ничего. 1–2 Недуг, которого причину / Давно бы отыскать пора. Этой темой русские критики занимались с огромным рвением, поэтому за дюжину десятилетий накопилась масса самых скучных комментариев, которые когда-либо были известны цивилизованному человеку. Изобрели даже специальный термин для тоски Онегина («онегинство»), тысячи страниц были посвящены ему как «типу» того или иного (т. е. «лишнего человека» или метафизического «денди» и т. д.). Бродский (1950), стоя на демагогической трибуне, доставшейся ему, спустя столетие, от Белинского, Герцена и других, провозгласил, что причина «болезни» Онегина — «деспотический строй» царской России. Так характер, заимствованный из книг, но блистательно преображенный фантазией великого поэта (для которого жизнь и книга были одно), помещенный им в блистательно воссозданное окружение и обыгранный в целом ряде творческих образцов — лирических воплощений, гениальных чудачеств, литературных пародий и т. д., — оказался истолкован русскими педантами как социологический и исторический феномен, типичный для эпохи Александра I (увы, это стремление вульгаризировать и свести к общему месту уникальную фантазию гения имеет своих защитников и в Соединенных Штатах). 3 английскому сплину (см. также «roast-beaf» в XVI, 9 и «beef-steaks» в строфе XXXVII, 8). Диета, которую прописывает Пушкин Онегину, благоприятствует унынию последнего; я думаю, что здесь вполне допустимо предположить реминисценцию, восходящую к карамзинским «Письмам русского...
Входимость: 1. Размер: 1кб.