Поиск по творчеству и критике
Cлово "GAMBLER"
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: create even the shadow of a precedent and therefore decided simply to publish the rough jottings I made as an objective reader anxious to eliminate slight factual errors of which such a marvelous gift must be free; for I knew what pains the editors, Charles Newman and Alfred Appel, had taken to prepare it and remembered how firmly the guest co-editor, when collecting the ingredients of this great feast, refused to show me any plum or crumb before publication. BUTTERFLIES Butterflies are among the most thoughtful and touching contributions to this volume. The old-fashioned engraving of a Catagramma- like insect is delightfully reproduced twelve times so as to suggest a double series or "block" of specimens in a cabinet case; and there is a beautiful photograph of a Red Admirable (but "Nymphalidae" is the family to which it belongs, not its genus, which is Vanessa-- my first bit of carping). ALFRED APPEL, JR. Mr. Appel, guest co-editor, writes about my two main works of fiction. His essay "Backgrounds of Lolita" is a superb example of the rare case where art and erudition meet in a shining ridge of specific information (the highest and to me most acceptable function of literary criticism). I would have liked to say more about his findings but modesty (a virtue that the average reviewer especially appreciates in authors) denies me that pleasure. His other piece in this precious collection is "Ada Described." I planted three blunders, meant to ridicule mistranslations of Russian classics, in the first paragraph of my Ada: the opening sentence of Anna Karenin (no additional "a," printer, she was not a ballerina) is turned inside out; Anna...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: Ванвителли!) по всему миру наложен запрет, и даже название его обратилось в сверх-сверхвысших (в британском и бразильском понимании) слоях общества, к которым принадлежали Дурмановы и Вины, в “неприличное слово”, а самому ему пришли на смену изощренные суррогаты, да и то лишь в тех необходимейших “обиходных приспособлениях” – телефонах, моторах – где еще? – ну, в общем, во множестве разных машинок, на которые простонародью остается только облизываться, пуская слюни и дыша учащеннее, чем охотничьи псы (ибо это довольно длинное предложение), – что, стало быть, по всем этим причинам даже такая ерунда, как магнитофоны, коими столь любили забавляться его и Адины предки (у князя Земского, державшего гарем из школьниц, стояло в нем по одному близ каждой кровати), нигде больше не производятся, разве только в Татарии, изготовляющей “миниречи” (говорящие минареты), устройство которых сохраняется в строжайшей тайне. Когда бы общественные приличия и общее право позволили нашим эрудированным влюбленным привести в рабочее состояние таинственный ларчик, однажды найденный ими на их волшебном чердаке, они смогли бы записывать (и слушать восемь десятилетий спустя) не только арии Джорджо Ванвителли, но и разговоры Вана Вина с его любимой. Ниже мы приводим образчик того, что им удалось бы ныне прослушать, – усмехаясь, смущаясь, печалясь, дивясь. (Рассказчик: летним днем, наступившим вскоре за тем, как их слишком ранний и роковой во многих смыслах роман вошел в поцелуйную фазу, Ван и Ада направлялись к Ружейному Павильону, alias Стрелковый Тир, на верхнем этаже которого они обнаружили крохотную, украшенную в восточном духе комнатку с мутными стеклянными ящиками, содержавшими некогда, – судя по очертаниям темных отпечатков на выцветшем бархате, – кинжалы и пистолеты; милый, меланхоличный приют, несколько затхловатый, с мягкой софой у окна и чучелом парлуганского филина...