Поиск по творчеству и критике
Cлово "MAXIM"
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 2. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 205кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: Victoria N. “Nabokov, Teleology, and Insect Mimicry. ” Nabokov Studies 7 (2002-2003): 177-213. Alexandrov, Vladimir E. “Nabokov and Bely.” In Alexandrov. Garland Companion. Alexandrov, Vladimir E. Nabokov’s Otherworld. Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1991. Alexandrov, Vladimir E., ed. The Garland Companion to Vladimir Nabokov. New York: Garland, 1995. Altschuler, Glenn, Kramnick, Isaac. “«Red Cornell»: Cornell in the Cold War, ” part 1. Cornell Alumni Magazine, July 2010. Amis, Martin. “Divine Levity: The Reputation of Vladimir Nabokov Is High and Growing Higher and There Is Much More Work Still to Come.” Times Literary Supplement, December 23 and 30, 2011, 3-5. Amis, Martin. “The Sublime and the Ridiculous: Nabokov’s Black Farces”. In Quennell. Vladimir Nabokov, His Life. Amis, Martin. Visiting Mrs. Nabokov and Other Excursions. New York: Vintage International, 1995. Appel, Alfred, Jr. “The Road to Lolita, or the Americanization of an Emigre.” Journal of Modern Literature 4 (1974): 3-31. Appel, Alfred, Jr. Nabokov’s Dark Cinema . New York: Oxford University Press, 1974. Appel, Alfred, Jr., ed. The Annotated Lolita. New York: McGraw-Hill, 1970. Appel, Alfred, Jr., Newman, Charles, eds. Nabokov: Criticism, Reminiscences, Translations, and Tributes. London: Weidenfeld and Nicolson, 1971. Bahr, Ehrhard. Weimar on the Pacific: German Exile Culture in Los Angeles and the Crisis of Modernism. Berkeley: University of California Press, 2007. Baker, Nicholson. U and I: A True...
Входимость: 2. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: part of the interview is given below. The rest, represented by some fifty pages typed from the tape, is too colloquial and rambling to suit the scheme of the present book. As with Gogol and even James Agйe, there is occasionally confusion about the pronunciation of your last name. How does one pronounce it correctly? It is indeed a tricky name. It is often misspelt, because the eye tends to regard the "a" of the first syllable as a misprint and then tries to restore the symmetrical sequence by triplicating the "o"-- filling up the row of circles, so to speak, as in a game of crosses and naughts. No-bow-cough. How ugly, how wrong. Every author whose name is fairly often mentioned in periodicals develops a bird-watcher's or caterpillar-picker's knack when scanning an article. But in my case I always get caught by the word "nobody" when capitalized at the beginning of a sentence. As to pronunciation, Frenchmen of course say Nabokoff, with the accent on the last syllable. Englishmen say Nabokov, accent on the first, and Italians say Nabokov, accent in the middle, as Russians also do. Na- bo -kov. A heavy open "o" as in "Knickerbocker". My New England ear is not offended by the long elegant middle "o" of Nabokov as delivered in American academies. The awful "Na-bah-kov" is a despicable gutterism. Well, you can make your choice now. Incidentallv, the first name is pronounced Vladeemer-- rhyming with "redeemer"-- not Vladimir rhyming with Faddimere (a place in England, I think). How about the name of your extraordinary creature. Professor P-N-I-N? The "p" is sounded, that's all. But since the "p" is mute in English words starting w-ith "pn", one is prone to insert a supporting "uh" sound-- "Puh-- nin"-- which is wrong. To get the "pn"...
Входимость: 1. Размер: 205кб.
Часть текста: такой обзор для устного выступления в Берлине, «Несколько слов об убожестве советской беллетристики и попытка установить причины оного», он подготовил в 1926 году, разнеся в нем прогремевший в СССР роман Ф. Гладкова «Цемент» и кратко охарактеризовав произведения Сейфуллиной, Зощенко, П. Романова, Леонова, Федина, Вс. Иванова и Пильняка. В начале доклада Набоков предвещает краткость советского периода, который уместится на нескольких страницах учебника: Эта серая година, эта серая ночь России – которая, как мы увидим, обесцветила между прочим и русскую литературу – явленье не страшное, она пройдет, эта серая пора – и школьники грядущих веков особенно хорошо воспримут ее скуку, когда придется им зубрить те пять‑шесть страниц учебника для средних классов гимназий и прогимназий, те пять‑шесть страниц, которые буду[т] соответствовать серому году России [331]. Далее он высказывает мысль о единстве общего потока русской литературы и о таких же прошлых периодах упадка, «когда в наших толстых журналах обильно и неудержимо разливалась серая добродетельная муть общественно‑настроенной...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: двуязычного варианта приводятся оба, так как в английские переводы своих написанных первоначально на русском языке текстов Набоков вводил много изменений, которые также существенны в аспекте изучаемой нами проблемы. В качестве гипотезы мы утверждаем, что несмотря на то, что полигенетические связи никоим образом не характеризуют исключительно Набокова — или, более широко, модернизм вообще, — тем не менее можно в том необыкновенно систематическом методе, посредством которого этот автор применяет многочисленные подтексты, усмотреть особенности модернизма, к выделению которых в стиле Набокова мы и стремимся. В заключительной части мы вкратце коснемся вопроса родового сходства Набокова с некоторыми из его собратьев — русских модернистов. 2. Сначала следует определить, что мы понимаем в контексте данной работы под понятием подтекст. Обратимся с этой целью к роману Набокова «Дар» (1937–8, 1952), переведенному затем им самим на английский язык под заглавием «The Gift» (1963). В этом...
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: и послевоенное эмигрантское сознание История мужчины средних лет, который женится на вдове, чтобы быть ближе к ее дочери, — история, рассказанная Набоковым в его самом известном (вернее сказать, нашумевшем) романе “Лолита”, — впервые появилась в “Даре” как наиболее отвратительный и безобразный из всех возможных сюжетов. Антисемит и пошлый филистер (пользуясь одним из любимых терминов Набокова) Щегалев описывает главному герою поэту Федору Годунову-Чердынцеву сюжет романа, который хотел бы написать, будь он писателем. Сюжетная канва приоткрывает историю жизни самого Щегалева и объясняет его брак интересом к собственной падчерице. Эта грубая история непременно должна была вызвать отвращение у Федора еще и потому, что девочка, о которой шла речь, была его невестой. Необыкновенный “дар” Федора характеризуется, главным образом, той дистанцией, которая отделяет его от таких гнусных и патологических историй. Однако в “Лолите” тот же самый сюжет послужил средством выражения...