Владимир Набоков: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "OPERA". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 30кб.

Часть текста: or Antiterran novels, old Russian works in English, Lolita in Russian-- giving one the impression that, as someone has said-- John Updike, I think-- your oeuvre is growing at both ends. Now that your first novel has appeared (Mashenka, 1926), it seems appropriate that, as we sail into the future, even earlier works should adhere to this elegant formula and make their quantum leap into English. Yes, my forthcoming Poems and Problems [McGraw-Hill] will offer several examples of the verse of my early youth, including "The Rain Has Flown," which was composed in the park of our country place, Vyra, in May 1917, the last spring my family was to live there. This "new" volume consists of three sections: a selection of thirty-six Russian poems, presented in the original and in translation; fourteen poems which I wrote directly in English, after 1940 and my arrival in America (all of which were published in The New Yorker), and eighteen chess problems, all but two of which were composed in recent years (the chess manuscripts of the 1940-1960 period have been mislaid and the earlier unpublished jottings are not worth printing). These Russian poems constitute no more than one percent of the mass of verse which I exuded with monstrous regularity during my youth. Do the components of that monstrous mass fall into any discernible periods or stages of development? What can be called rather grandly my European period of verse-making seems to show several distinctive stages: an initial one of passionate and commonplace love verse (not represented in Poems and Problems)-, a period reflecting utter distrust of the so-called October Revolution; a period (reaching well into the nineteen-twenties) of a kind of private curatorship, aimed at preserving nostalgic retrospections and developing Byzantine imagery (this has been mistaken by some readers for an...

Входимость: 3. Размер: 16кб.

Часть текста: a perilous and perhaps foolhardy undertaking, given his own multilingual mastery over words--one might compare it to beginning a talk on Nijinsky by stepping from behind the lectern to attempt a jeté or two. While much, indeed too much, has been written about Nabokov's English novels, much less has been said about his earliest Russian fiction. It is to this I must now turn. My editor has chided me for diverging too frequently and too widely from my subject--but what is a life if not a series of diversions from some hidden, ineffable theme? Mashen'ka opens with the tongue-twisting name and patronymic of the protagonist Ganin, Lev Glebovich, which, complains the character Alferov, "iazyk vyzvikhnut' mozhno" (7). Instantly we are made aware of the potential treachery of words. With Alferov's statement a few paragraphs later that "vsiakoe imia obiazyvaet," we are also reminded of their power. The first stylistic glimmer of the mature Nabokov, which comes after the brief dialogue between Ganin and Alferov of which chapter one wholly consists, is the sequence "i bubliki, i brilliantin i prosto brillianty" (17-18) a harbinger of such later alliterative lists as "the brook and the boughs and the beauty of the Beyond" 1 and "glacial drifts, drumlins, and gremlins, and kremlins." 2 In the sentence "Tak meshalis' v nem chustvo chesti i chustvo zhalosti, otumanivaia tvorcheskie podvigi, na vsiakii trud, i prinimaiushchagosia za etot trud zhadno, s okhotoi, s radostnym namereniem vse odolet' i vsego dostich'," (33) we are struck by the phrase's musicality and especially by the aptness of the final "dostich'"--chosen in preference to the alternative perfective form of dostigat' , dostignut' (lined out in the fair copy), which would not have scanned. From the first it ...

Входимость: 2. Размер: 66кб.

Часть текста: на себе более всего часов и как никто озабочены точностью их хода» (Мария Эджуорт «Скука» / «Ennui» [1809], ch. 1) 5 …злой — недобрый, сердитый, злобный, коварный, недоброжелательный. Злой в этом ряду — единственное односложное прилагательное 6 Непостоянный обожатель… — Фр. volage adorateur (как, например, у Расина в «Федре» [1677], II, 1) 6—7 …обожатель / Очаровательных актрис… — Ср. у Стендаля в «Красном и черном» (1831, гл. 24): «„Вот что, дорогой мой [сказал князь Коразов Жюльену Сорелю]… может быть, влюбились в какую-нибудь актрису?“ Русские старательно копируют французские нравы, только отставая лет на пятьдесят. Сейчас [в 1830 г.] они подражают веку Людовика XV». То же у Стендаля и с русскими 1830 г.: они принадлежат к литературному типу путешествующего московита XVIII столетия. Насколько эвфемистичен поэт в этом описании веселого Петербурга времен своей — и Онегина — юности, можно судить по непристойности письма, которое Пушкин послал гуляке-приятелю (Павлу Мансурову, род в 1795 г., то есть ровеснику Онегина) из Петербурга в Новгород 27 октября 1819 г. и в котором писал об общих приятелях и об актрисах, занятно мешая гривуазные подробности с дерзкими политическими шуточками: «…мы не забыли ...

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: Добужинский М. В. - Набокову В. В., 1949 г. [1949] [65] Я сделал неосуществившуюся в Metrop[oliten] opera постановку "Войны и мира" Прокофьева и, как Вам известно, - эскизы декор[аций] и костюмов "Хованщины", которая должна пойти с середины наступающего сезона. Занят также теперь подготовкой "Любви к трем апельсинам" Прокофьева в театре City Center [66] с Ф. Комиссаржевским режиссером. [67] Вероятно, Вы также знаете, что мною были сделаны декорации и костюмы в Парижской Grand Opera для "Половецких плясок". Для полноты еще могу упомянуть, что прошлой весной несколько месяцев провел в Вашингтоне, где сделал несколько интерьеров (и неск[олько] портретов) - интерьером последние годы я вообще занимаюсь много - много также пишу пером - мои воспоминания (их довел до 1920 года) и понемногу заканчиваю их отдельными главами, из коих некоторые были напечатаны в Н[овом] Журнале. Америку после 10 лет жизни я довольно хорошо узнал и многое очень оценил (какая чудная природа в этой стране), многое же в этой жизни мне совершенно неприемлемо, особенно несимпатичен NY, в котором приходится пребывать, и страшно мечтаю опять о Париже. Примечания [65] Данный фрагмент черновика датируется 1949 г. на основании упоминания о десяти годах жизни в Америке. [66] Художественное оформление Добужинским постановки "Войны и мира" Прокофьева относится к 1947 г., "Хованщина" Мусоргского с декорациями и костюмами Добужинского - к 1949 г. Сценография к опере С. Прокофьева "Любовь к трем апельсинам" осуществлена в постановке "Сити Центра" в 1949 г. [67] Федор Федорович Комиссаржевский (1882–1954) - режиссер, педагог и историк театра. Брат В. Ф. Комиссаржевской. Друг и сотрудник Добужинского в русских и американских театрах.

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: cantos I have written; my boat upon the joyful shore 4 by the ninth billow is brought out. Praise be to you, O nine Camenae, etc. “P[avel] A[leksandrovich] Katenin (whom a fine poetic talent does not prevent from being also a subtle critic) observed to us that this exclusion, though perhaps advantageous to readers, is, however, detrimental to the plan of the entire work since, through this, the transition from Tatiana the provincial miss to Tatiana the grande dame becomes too unexpected and unexplained: an observation revealing the experienced artist. The author himself felt the justice of this but decided to leave out the chapter for reasons important to him but not to the public. Some fragments [XVI–XIX, l–10] have been published [Jan. 1, 1830, Lit. Gaz. ] ; we insert them here, subjoining to them several other stanzas.” E. [sic] Onegin drives from Moscow to Nizhni Novgorod: [IX] . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . before him Makariev bustlingly bestirs itself, 4 with its abundance seethes. Here the Hindu brought pearls, the European, spurious wines, the breeder from the steppes 8 drove a herd of cast steeds, the gamester brought his decks,...

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: миль по шелковисто-гладкому асфальту отделяло Касбим, где, насколько мне было известно, красный бес по сговору объявился впервые, от рокового Эльфинстона, куда мы прибыли за неделю до Дня Независимости. Это путешествие тогда заняло большую часть июня, ибо мы редко проезжали больше ста пятидесяти миль в день, проводя остальное время (до пяти дней однажды) на разных стоянках, - которые, вероятно, были им детально предусмотрены. Тут, значит, и следовало искать след беса; и этому-то я полностью посвятил себя после нескольких неописуемых дней рыскания по безжалостно разветвлявшимся дорогам в окрестностях Эльфинстона. Вообрази, читатель, меня - такого застенчивого, так не любящего обращать на себя внимание, наделенного таким врожденным чувством благопристойности - вообрази меня, скрывающего безумное горе под дрожащей подобострастной улыбкой и придумывающего предлог, чтобы с притворной небрежностью перелистать гостиничную книгу, в которой записаны фамилии, адреса и автомобильные номера проезжих. "Послушайте", говорил я, "я совершенно уверен, что я здесь уже как-то останавливался - позвольте мне взглянуть на записи за середину июня. Так-с. Нет, все-таки вижу, что ошибся, - на какой смешной улице города живет этот мистер Кук: Ишо 5. Простите за беспокойство". Или же: "Один из моих клиентов стоял у вас - я потерял его адрес,...

Входимость: 1. Размер: 91кб.

Часть текста: текста [8], а также о свойстве «полигенетичности» набоковской прозы [9], проявившемся уже в его первом крупном произведении. В данной главе предлагается новое прочтение романа. 1 Произведение молодого Набокова, несмотря на кажущуюся бесхитростность и традиционность, обнаруживает черты поэтики его зрелой прозы. Текст «вырастает» из центральной метафоры, элементы которой разворачиваются в романе в самостоятельные тематические мотивы. Указанием на метафору служит прием литературной аллюзии, доведенный в более поздних произведениях Набокова до изысканной потаенности, но в «Машеньке» реализованный с уникальной авторской откровенностью — с прямым называнием адресата. Отсылка размещена в условной сердцевине текста, в точке высокого лирического напряжения, в момент символического обретения героем души (подробнее об этом мотиве — см. ниже), в сцене на подоконнике «мрачной дубовой уборной», когда 16-летний Ганин мечтает о Машеньке. «И эту минуту, когда он сидел… и тщетно ждал, чтобы в тополях защелкал фетовский соловей, — эту минуту Ганин теперь справедливо считал самой важной и возвышенной во всей его жизни» (с. 73). Стихотворение А. Фета «Соловей и роза» (1847) [10] не только проступает в тексте в форме скрытого цитирования, но становится метафорой-доминантой целого романа. Драматизм сюжета фетовского стихотворения обусловлен разной темпоральной причастностью лирических протагонистов: роза цветет днем, соловей поет ночью. Ты поешь, когда дремлю я, Я цвету, когда ты спишь… (с. 109) Ср. у Набокова: Ганин — персонаж настоящего, Машенька — прошлого. Соединение героев возможно в пространстве, лишенном временных измерений, каким является сон, мечта, воспоминание, медитация… Набоковское структурное решение темы отсылает нас к таким произведениям, как...

Входимость: 1. Размер: 73кб.

Часть текста: — последняя элегия, которую ему дано было сочинить, оказалась еще более смутной, чем «туманна даль», упомянутая в этой строфе. «Ясность», очевидно, относится к его натуре, а не к его искусству. 8 И нечто, и туманну даль… — «Нечто» — книжное слово, не переводимое на английский каким-либо одним соответствием. По-французски эта строка звучала бы так: «Je ne sais quoi de vague, et le lointain brumeux». Ср. замечание Шатобриана по поводу «le vague de ses passions» («неопределенности его страстей»), которое я цитирую в моем коммент. к гл. I, XXXVIII, 3–4. См. также мой коммент. к гл. 4, XXXII. Дополнительный оттенок неопределенности прелестно привносится стилизованным архаичным усечением «туманну» вместо «туманную», и все это модулируется в унисон дыханию скада на второй стопе (см. Приложение II, «Заметки о просодии»). Великолепный стих великолепной строфы. 9 Даль — фр. le lointain; далекие пределы, пространство, протяженность; далекая картина, перспектива; таинственная даль, особенно любимая русскими роман-тиками, имеет поэтические коннотации, отсутствующие в английском, и ...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: The Nabokov family fled Russia in 1919 after the Bolshevik revolution led to instability at home. This photo, taken less than six months before they were to leave Russia, shows the five Nabokov children: from left, Vladimir, Kirill, Olga, Sergei and Elena. 2. Exile 1919-1940 Exile in England After fleeing Russia, the family moved to England, where Nabokov attended Trinity College at Cambridge from 1919-1922. He began his studies in zoology but later focused on Russian and French literature. Death of his father Nabokov, shown in larger photo, spends the summer after his father's death at the home of Svetlana Siewert, his one-time fiancee. Nabokov's father, Vladimir Dmitrievich Nabokov (bottom right) was shot to death in Berlin while trying to stop right-wing Russian assassins from killing politician Pavel Miliukov in March 1922. Marriage to Vèra Nabokov and Vèra Slonim met in May of 1923 at a charity costume ball and later married in 1925 in Berlin. After settling down into marriage, Nabokov never purchased his own house, even with the great wealth and success of "Lolita." He claimed that after the loss of his home in Russia his only attachment was, in his terms, the "unreal estate" of memory and art. Birth of his son Nabokov's son, Dmitri, was born in May of 1934. Dmitri went on to become an opera singer but also helped his father translate early work to English. 3. America 1940-1960 Refuge in America Fleeing from the threat of Nazi forces, the Nabokovs moved to New York in 1940 and remained there for twenty years. While living in America, Nabokov established himself as a writer and continued to pursue his passion for the study of butterflies. Publishing "Lolita" Nabokov's "Lolita," which he referred to as a "time bomb," was...

Входимость: 1. Размер: 45кб.

Часть текста: и «путал allegro и adagio », [1] приобрело в набоковедении почти законодательный смысл. Зиждется оно, в основном, на собственно набоковских высказываниях, разбросанных в разных интервью. [2] Помня, однако, как продуманно, в письменном виде заготавливались такие ответы и как неизменен был отказ писателя от всякого самокомментирования и откровений с читателем, нельзя не заметить, что эти слова — лишь маска. Набоков вырос в семье меломанов, с детства был приобщен к музыке и знал ее гораздо лучше, чем это может показаться доверчивому читателю популярных журналов. О том свидетельствуют его произведения. В настоящем исследовании я предпочла не руководствоваться авторской псевдо «самоэкспликацией», наложенной в качестве готовой схемы на текст, но исходя из анализа самого текста реконструировать модели воспроизведения музыкальных тем и форм у Набокова. Практически во всех его романах европейского цикла звучит музыка, она звучит в разных жанрах: симфонии, популярных песен, танцевальной музыки, салонных романсов, сценической музыки, драматической легенды, Lieder, балетов, но наиболее часто повторяющимся, устойчивым музыкальным жанром в них оказывается опера. Оперный репертуар в набоковских романах разнообразен, вариативность художественных функций оперных...

Поиск по творчеству и критикеCлово "OPERA"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "OPERA"