Поиск по творчеству и критике
Cлово "POSNER"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Петраков И. А.: Комментарий к роману Вл. Набокова "Дар". Комментарий. Страница 3
Входимость: 1. Размер: 49кб.
2. Дар. Глава первая
Входимость: 1. Размер: 149кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Петраков И. А.: Комментарий к роману Вл. Набокова "Дар". Комментарий. Страница 3
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: с Федором Константиновичем, время от времени "сопровождает" его, часто внося путаницу в повествование", - считает Л. Целкова. Так, в первой главе рассказано о судьбе Яши. В пятой главе беседа Федора с Кончеевым повторяется недалеко от того места в лесу, где застрелился Яша. Осуществляется комбинационное круговое завершение ( говоря словами Л. Целковой ). снизу казалось, что их слепые ветви стараются нашарить что-то - 243: Вполне недвусмысленная сырость, зябкость в очередной раз подчеркивает неустроенность пространства, близость его к водной стихии, в "тумане" как бы теряли форму существующие вещи и координаты - так в рассказе Л. Толстого - "насыщенный водою снег тает на дорогах и со всех крыш каплет" ( см. также в повести Успенского, "мокрый форштадт" у Л. Мартынова, стихотворение "На рассвете" ). В романе "Дар" упоминаются "обращенные всем вниманием внутрь себя" мокрые березы, слепой дождь, - "небо заволокло, сосны шумели, и снизу казалось, что их слепые ветви стараются нашарить что-то; в серой мгле из здания гимназии вышли парами и прошли мимо слепые дети в темных очках, которые учаться ночью / в темных школах, днем полных детей зрячих / ", "накрапывал нудный дождь, переставал, как в "Скупом рыцаре" - и шел опять". Наконец Рудольф не выдержал и спустился туда, чтоб посмотреть, что с ним. Яша сидел на...
2. Дар. Глава первая
Входимость: 1. Размер: 149кб.
Часть текста: недобросовестная попытка пролезть в следующее по классу измерение. Тут же перед домом (в котором я сам буду жить), явно выйдя навстречу своей мебели (а у меня в чемодане больше черновиков чем белья) стояли две особы. Мужчина, облаченный в зелено-бурое войлочное пальто, слегка оживляемое ветром, был высокий, густобровый старик с сединой в бороде и усах, переходящей в рыжеватость около рта, в котором он бесчувственно держал холодный, полуоблетевший сигарный окурок. Женщина, коренастая и немолодая, с кривыми ногами и довольно красивым, лже-китайским лицом, одета была в каракулевый жакет; ветер, обогнув ее, пахнул неплохими, но затхловатыми духами. Оба, неподвижно и пристально, с таким вниманием точно их собирались обвесить, наблюдали за тем, как трое красновыйных молодцов в синих фартуках одолевали их обстановку. "Вот так бы по старинке начать когда-нибудь толстую штуку", - подумалось мельком с беспечной иронией - совершенно, впрочем, излишнею, потому что кто-то внутри него, за него, помимо него, всё это уже принял, записал и припрятал. Сам только что переселившись, он в первый раз теперь, в еще непривычном чине здешнего обитателя, выбежал налегке, кое-чего купить. Улицу он знал, как знал весь округ: пансион, откуда он съехал, находился невдалеке; но до сих пор эта улица вращалась и скользила, ничем с ним не связанная, а сегодня остановилась вдруг, уже застывая в виде проекции его нового жилища. Обсаженная среднего роста липами с каплями дождя, расположенными на их частых черных сучках по схеме будущих листьев (завтра в каждой капле будет по зеленому зрачку), снабженная смоляной гладью саженей в пять шириной и пестроватыми, ручной работы (лестной для ног) тротуарами, она шла с едва заметным наклоном, начинаясь почтамтом и кончаясь церковью, как эпистолярный роман. Опытным взглядом...