Поиск по творчеству и критике
Cлово "PRIME"
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: Not thinking to amuse the haughty world, having grown fond of friendship's heed, I wish I could present you with a gage 4 that would be worthier of you — be worthier of a fine soul full of a holy dream, of live and limpid poetry, 8 of high thoughts and simplicity. But so be it. With partial hand take this collection of pied chapters: half droll, half sad, 12 plain-folk, ideal, the careless fruit of my amusements, insomnias, light inspirations, unripe and withered years, 16 the intellect's cold observations, and the heart's sorrowful remarks. CHAPTER ONE To live it hurries and to feel it hastes. Prince Vyazemski I “My uncle has most honest principles: when he was taken gravely ill, he forced one to respect him 4 and nothing better could invent. To others his example is a lesson; but, good God, what a bore to sit by a sick person day and night, not stirring 8 a step away! What base perfidiousness to entertain one half-alive, adjust for him his pillows, ...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: из корреспонденции Ильи Фондаминского, Вадима Руднева и Марка Вишняка детально освещают обстоятельства сотрудничества одного из лучших эмигрантских авторов с лучшим журналом русского зарубежья. С 1927 по 1940 год Набоков напечатал в «Современных записках» несколько романов, рассказов, стихотворений, среди которых были его главные вещи довоенного периода. Последний, 70‑й номер журнала, вышедший в марте 1940 года, открывался главой из нового романа Набокова «Solus Rex» с ординарным редакторским обещанием в конце: «Продолжение следует» – не исполненным в силу неординарных обстоятельств военного времени. Перебравшись вскоре в Америку, Набоков дал интервью нью‑йоркской газете «Новое русское слово», в котором вспоминал свою последнюю парижскую встречу с редактором журнала: «Мне кажется, что с разгромом Франции закончился какой‑то период русской эмиграции. Теперь жизнь ее примет какие‑то совершенно новые формы. Лучшим моментом жизни этой эмиграции нужно считать период 1925–1927 гг. Но перед войной тоже было неплохо. Редактор „Современных Записок“ Руднев говорил мне, что у него есть деньги для выпуска двух номеров. А это что‑нибудь да значит. Но теперь уже ничего нет» [1271]. В очерке предвоенных месяцев Парижа «Определения», написанном в том же году и, вероятно, для той же газеты, Набоков «Современных записок» прямо не называет, однако подразумевает их в заключительном пассаже: Бедность быта, трудности тиснения, неотзывчивость читателя, дикое невежество средне‑эмигрантской толпы – все это возмещалось невероятной возможностью, никогда еще Россией не испытанной, быть свободным от какой бы то ни было – государственной ли или общественной –...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: and every now and then I would take a bed-and-cot or twin-bed cabin, a prison cell or paradise, with yellow window shades pulled down to create a morning illusion of Venice and sunshine when actually it was Pennsylvania and rain. We came to know nous connmes, to use a Flaubertian intonationthe stone cottages under enormous Chateaubriandesque trees, the brick unit, the adobe unit, the stucco court, on what the Tour Book of the Automobile Association describes as “shaded” or “spacious” or “landscaped” grounds. The log kind, finished in knotty pine, reminded Lo, by its golden-brown glaze, of friend-chicken bones. We held in contempt the plain whitewashed clapboard Kabins, with their faint sewerish smell or some other gloomy self-conscious stench and nothing to boast of (except “good beds”), and an unsmiling landlady always prepared to have her gift (“…well, I could give you…”) turned down. Nous connmes...
Входимость: 1. Размер: 1кб.