Поиск по творчеству и критике
Cлово "PUNCH"
Входимость: 2. Размер: 58кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 58кб.
Часть текста: one of rather comfortable inanity just because this was the very limit of injustice and frustrationand every limit presupposes something beyond ithence the neutral illumination. And when you bear in mind that these were the raised eyebrows and parted lips of a child, you may better appreciate what depths of calculated carnality, what reflected despair, restrained me from falling at her dear feet and dissolving in human tears, and sacrificing my jealousy to whatever pleasure Lolita might hope to derive from mixing with dirty and dangerous children in an outside world that was real to her. And I have still other smothered memories, now unfolding themselves into limbless monsters of pain. Once, in a sunset-ending street of Beardsley, she turned to little Eva Rosen (I was taking both nymphets to a concert and walking behind them so close as almost to touch them with my person), she turned to Eva, and so very serenely and seriously, in answer to something the other had said about its being better to die than hear Milton Pinski, some local schoolboy she knew, talk about music, my Lolita remarked: “You know,...
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: имелся среди прочих книг в домашней библиотеке В. Д. Набокова. [1] В начале 1920-х годов произведения Сологуба печатались в Берлине, что особенно важно — книгоиздательством «Слово». [2] Владимир Набоков ни в интервью, ни в критических статьях не оставил внятных следов отношения к творчеству этого автора. [3] В письме к своему первому биографу Филду в 1971 году Набоков писал: «Перечитывая стихотворения Сологуба, любезно Вами присланные, дорогой Эндрю, я понял как, на самом деле, всегда восхищался частями этого „дьячкова яйца“. [4] Некоторые строки „Палача“ [5] действительно первоклассны — миниатюрные штормы, бушующие то в одной, то в другой строфе; но вместе с тем попадаются и невыносимые неуклюжести…» [6] Строгий корреспондент указывает на «невозможно провинциальное или просто ошибочное» ударение в слове «помост», в заключение снисходительно добавляя, что похожими погрешностями страдали также «Блок, Анненский, Мандельштам, Ходасевич, Гумилев, Шишков, [7] Бунин и, конечно, Пастернак…» (Там же). В обширном корпусе исследовательской литературы по Набокову последних десятилетий имя Сологуба если и упоминалось, то вскользь. [8] Приблизимся к этой проблеме с точки зрения анализа текстов, но для начала реконструируем отношение современников не к поэту, а к прозаику Сологубу, сформировавшееся ко времени вступления молодого Сирина на литературное поприще. В статье «Федор Сологуб» (1924) Евгений Замятин отмечал неистребимую природу героев «Мелкого беса»: «Бессмертен — мещанин… Передонов обречен бессмертью, обречен вечно ходить по свету, писать доносы… За цветами нужно ухаживать, чтобы они росли; плесень растет ...
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: было — по объяснению самого Набокова — семейной традицией: «В нашем деревенском доме была волшебная комната, где хранилась отцовская коллекция — старые, поблекшие бабочки его детства, невыразимо дорогие мне» 3 . В. Д. Набоков, как и трое его братьев, заразился этим «вирусом» от немца-гувернера, и, хотя Владимир Дмитриевич больше не охотился на бабочек, его сын вспоминал, как столь невозмутимый отец вдруг с искаженным лицом врывался ко мне в комнату с веранды, хватал сачок и кидался обратно в сад, чтоб минут десять спустя вернуться с продолжительным стоном на «Аааа» — упустил дивного эль-альбума! 4 В «Даре» отец героя — это с любовью выписанный портрет В. Д. Набокова, поразивший Елену Ивановну точностью и глубиной 5 . Стержень романа — восхищение героя своим отцом и желание воскресить его в своих воспоминаниях, причем отец его, по замыслу автора, — выдающийся ученый-лепидоптеролог. Если Владимир Дмитриевич в молодости гонялся за бабочками, то Елена Ивановна, уже став матерью, изо дня в день бродила по окрестностям Выры в...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: стараясь не заснуть. Свет электрических ламп, по-утреннему глухой и желтый, озарял наканифоленный линолеум, полки вдоль стен, беззащитные спины тесно уткнувшихся книг и черную виселицу грушевидного punching-ball'а. За цельными окнами, с однообразной, бесплодной грацией, валил мягкий и медленный снег. Недавно, в школе, географ Березовский (автор брошюры "Чао-Сан, страна утра. Корея и корейцы. С тринадцатью рисунками и картой в тексте"), пощипывая темную бородку, ненароком и некстати объявил при всем классе, что он и Путя берут у Маскара частные уроки бокса. Все уставились на Путю. От смущения его лицо сделалось ярким и даже как бы одутловатым. На перемене Щукин, самый сильный, грубый и отсталый в классе, подошел и, осклабясь, сказал: "Ну-ка, покажи бокс". "Оставь",- тихо ответил Путя. Щукин засопел и дал ему под микитки. Путя обиделся и прямым ударом, как учил француз, разбил Щукину нос. Удивленная пауза, кровь, зарумянившийся платок. Оправившись от удивления, Щукин навалился на Путю и, молча, его заломал. Однако, несмотря на боль во всем теле, Путя остался доволен. Кровь из щу-кинского носа продолжала идти на уроке естествознания, остановилась на арифметике и снова пошла на 3аконе Бо-жием. Путя наблюдал с тихим интересом. В ту зиму его мать уехала в Ментону с Марой, которая полагала, что умирает от чахотки. Без сестры, довольно язвительной и пристаючей молодой женщины, было скорее приятно, но вот с отсутствием матери Путя никак свыкнуться не мог, скучал чрезвычайно, особенно по вечерам. Отца он видел мало. Отец был занят в учреждении, называемом Думой, где однажды обвалился потолок. Были еще фракции, то есть сборища, на которых, вероятно, все во фраках. Очень часто приходилось обедать отдельно, наверху, вместе с мисс Шелдон, черноволосой,...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: незаконченный русскоязычный роман "Solus Rex", где были обозначены основные сюжетные ходы, связанные с «зембланскими» фантазиями фиктивного редактора и комментатора поэмы Чарльза Кинбота. (Отголоски темы короля-изгнанника и вымышленной северноевропейской страны, чье идиллическое благополучие разрушается в результате политического переворота, явственно различимы и в четвертой главе романа "Пнин") Несмотря на то что замысел романа о далеком северном королевстве «Ultima Thule» возник у Набокова в начале 1957 г. (в конце марта Набоков изложил план будущего романа в письме к Джейсону Эпстайну) [104], непосредственная работа над этим произведением началась лишь осенью 1960 г. — во время триумфального европейского турне «автора "Лолиты"». 25 ноября Набоков сочиняет первые 12 строк поэмы вымышленного поэта-«фростианца» Джона Шейда. Первоначальное название поэмы "Brink" (что можно перевести как «край пропасти», «обрывистый берег») — вскоре было заменено на "Pale Fire". К 11 февраля 1961 г....
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: were awaiting them when they arrived, whereupon they added a dozen more, of which I answered seven. Some of the lot were quoted in the May 23, 1969, issue-- the one with my face on the cover. There seem to be similarities in the rhythm and tone of Speak, Memory and Ada, and in the way you and Van retrieve the past in images. Do you both work along similar lines? The more gifted and talkative one's characters are, the greater the chances of their resembling the author in tone or tint of mind. It is a familiar embarrassment that I face with very faint qualms, particularly since I am not really aware of any special similarities-- just as one is not aware of sharing mannerisms with a detestable kinsman. I loathe Van Veen. The following two quotations seem closely related: "I confess I do not believe in time. I like to fold my magic carpet, after use, in such a way as to superimpose one part of the pattern upon another. " (Speak, Memory) and "pure time, perceptual time, tangible time, time free of content, context and running commentary-- this is my time and theme. All the rest is numerical symbol or some aspect of space. " (Ada). Will you give me a lift on your magic carpet to point out bow time is animated in the story of Van and Ada? In his study of time my...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: если бы то была просто плохая книга каких много, обреченная с прочими подобными ей на полное забвение уже следующей весной. Я знаю наверное, что в коллекции Летейской библиотеки без произведения г. Гудмана будет зиять досадная лакуна, несмотря на безчисленное множество имеющихся там томов. Но книга эта не просто дурна. Из-за качества ее предмета она автоматически сделается придатком неизбывной славы другого человека. Доколе будут помнить имя Севастьяна Найта, всегда найдется какой-нибудь любознательный ученый, который добросовестно полезет по стремянке к полке, где "Трагедия Севастьяна Найта" полусонно притулилась между "Падением человека" Годфрея Гудмана и "Воспоминанием всей жизни" Самюэля Гудрича[43]. И если я не оставляю этой темы, то только ради Севастьяна Найта. Метод г. Гудмана столь же незамысловат, что и его философия. Его единственная цель – показать, что "бедный Найт" был произведением и жертвой "нашего", по его выражению, времени, – хотя для меня всегда было тайной, отчего иным людям так хочется втянуть других в свои хронометрические понятия. "Послевоенные волнения", "послевоенное поколение" суть волшебные слова, отпирающие г. Гудману любую дверь. Бывают, однако, такие заклинания, которые отворяют сезамы...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: во впадинах холмистого лазурного бархата ютились пёстрые папиросные коробки, с именами облечёнными в глянцевые международные диалекты, которые с таким же успехом служат названиями гостиниц; повыше располагались ряды папирос, ухмыляющиеся в их легковесных домиках. В своё время Мартын был обеспеченным помещиком. Он был славен в моих детских воспоминаниях замечательным трактором, во времена, когда я и его сын Петя одновременно стали жертвами Майн Рида и скарлатины, так, что теперь, после пятнадцати лет битком набитых всяческими вещами, я с удовольствием останавливался у этой табачной лавки, на этом оживленном углу, где Мартын продавал свой товар. Но с прошлого года нас связывало больше чем общие воспоминания. У Мартына была тайна, и я участвовал в этой тайне. “Ну, всё как обычно?” Спрашивал я шёпотом, и он, глянув поверх плеча, отвечал так же тихо, “да, слава богу, всё спокойно”. Эта тайна была совершенно необычайной. Я вспомнил, как уезжал в Париж и как за день до отъезда просидел до вечера у Мартына. Душу человека можно сравнить с универсальным магазином, а его глаза с двумя витринными окнами. Прицениваясь к глазам Мартына, отметим, что...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: периоду середины сороковых годов применимо выражение «внутренний творческий кризис». Как заметил современный исследователь набоковского творчества: «Шок от перехода в новое социально-культурное и психологическое пространство был слишком силен, и писатель на достаточно длительное время как бы утратил дар творческой речи» [83]. Положим, «дар творческой речи» Набоков все же не утратил, ведь именно в этот, далеко не самый простой для него, период им были написаны его лучшие англоязычные рассказы "Помощник режиссера" ("The Assistant Producer", впервые: Atlantic Monthly. 1943. May), "Что как-то раз в Алеппо" ("That in Aleppo Once", впервые: Atlantic Monthly. 1943. November) и "Забытый поэт" ("Forgotten Poet", впервые: Atlantic Monthly 1944 October). Однако что правда, то правда с новым романом дела у Набокова явно не заладились. После значительного перерыва (заполненного в основном энтомологическими изысканиями и преподавательской деятельностью) Набоков вновь берется за роман, на этот раз получивший рабочее название "Solus Rex". Согласно набоковскому предисловию ...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: всего лишь тринадцать строф (XV–XVII, XX–XXV, XXVII–XXVIII, XXXV–XXXVI). См. отмеченную Модзалевским в биографии Якова Толстого («Русская старина», XCIX, [1899], с. 586–614; С, [1899], с. 175–199) любопытную параллель между днем Онегина и четверостишиями Якова Толстого (абсолютно бездарными), написанными весьма архаичными четырехстопными ямбами с налетом журналистской лихости, предвещающей сатиру середины века, и озаглавленными «Послание к Петербургскому жителю» (в сборнике дрянных стихов «Мое праздное время» [май?], 1821), где есть такие строчки: //Проснувшись поутру с обедней, К полудню кончишь туалет; Меж тем лежит уже в передней Зазывный на вечер билет… ……………………………………… Спешишь, как будто приневолен, Шагами мерить булевар… ……………………………………… Но час обеденный уж близок… ……………………………………… Пора в театр туда к балету, Я знаю, хочешь ты поспеть И вот чрез пять минут в спектакле Ты в ложах лорнируешь дам…...