Поиск по творчеству и критике
Cлово "UNEARTHLY"
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: надо что-то делать, надо, чтобы прозвучал чей-нибудь одинокий сорванный голос и защитил и беспомощного мертвого поэта, и доверчивых студентов колледжей от беззастенчивого пересказчика, о чьей продукции я намерен говорить. {44} Задача превратить около пяти тысяч строк, написанных русским четырехстопным ямбом с регулярным чередованием мужских и женских рифм, в равное количество английских четырехстопных ямбов, точно так же рифмованных, чудовищно сложна, и упорство г-на Арндта вызывает у меня, ограничившего свои усилия скромным прозаическим и нерифмованным переводом «Евгения Онегина», восхищение, смешанное со злорадством. Отзывчивый читатель, особенно такой, который не сверяется с оригиналом, может найти в переложении г-на Арндта относительно большие фрагменты, звучащие усыпляюще гладко и с нарочитым чувством; но всякий менее снисходительный и более знающий читатель увидит, сколь, в сущности, ухабисты эти ровные места. Позвольте первым делом предложить вам мой буквальный перевод двух строф (Глава шестая, XXXVI–XXXVII) и те же строфы в переводе г-на Арндта, поместив их рядом ( в эл. версии — ниже и нежирным ). Это одно из тех мест в его труде, которые свободны от вопиющих ошибок и которые пассивный читатель (любимчик преуспевающих преподавателей) мог бы одобрить: 1. My friends, you're sorry for the poet 1. My friends, you will lament the poet 2. in the bloom of glad hopes 2. Who, flowering with a happy gift, 3. not having yet fulfilled them for the world, 3. Must wilt before he could bestow it 4. scarce out of infant clothes, 4. Upon the world, yet scarce adrift 5. withered! Where is the ardent stir 5. From boyhood' shore. Now he will never 6. the noble aspiration, 6. Seethe with that generous endeavor, 7. of young emotions and young thoughts, 7. Those storms of mind and heart again, 8. exalted, tender, bold? 8. Audacious, tender or humane! 9. Where are love's turbulent desires,...
Входимость: 1. Размер: 55кб.
Часть текста: yawned too, sought Lenski with her eyes, and the endless cotillion 8 irked her like an oppressive dream. But it has ended. They go in to supper. The beds are made. Guests are assigned night lodgings — from the entrance hall 12 even to the maids' quarters. Restful sleep by all is needed. My Onegin alone has driven home to sleep. II All has grown quiet. In the drawing room the heavy Pustyakov snores with his heavy better half. 4 Gvozdin, Buyanov, Petushkov, and Flyanov (who is not quite well) have bedded in the dining room on chairs, with, on the floor, Monsieur Triquet 8 in underwaistcoat and old nightcap. All the young ladies, in Tatiana's and Olga's rooms, are wrapped in sleep. Alone, sadly by Dian's beam 12 illumined at the window, poor Tatiana is not asleep and gazes out on the dark field. III With his unlooked-for apparition, the momentary softness of his eyes, and odd conduct with Olga, 4 to the depth of her soul she's...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: presentspresents just a prissy wee bit out of the ordinary, or so he prissily thought. Noticing one night that my box of chessmen was broken, he sent me next morning, with a little lad of his, a copper case: it had an elaborate Oriental design over the lid and could be securely locked. Once glance sufficed to assure me that it was one of those cheap money boxes called for some reason “luizettas” that you buy in Algiers and elsewhere, and wonder what to do with afterwards. It turned out to be much too flat for holding my bulky chessmen, but I kept itusing it for a totally different purpose. In order to break some pattern of fate in which I obscurely felt myself being enmeshed, I had decideddespite Lo’s visible annoyanceto spend another night at Chestnut Court; definitely waking up at four in the morning, I ascertained that Lo was still sound asleep (mouth open, in a kind of dull amazement at the curiously inane life we all had rigged up for her) and satisfied myself that the precious contents of the “luizetta” were safe. There, snugly wrapped in a white woolen scarf, lay a pocket automatic: caliber. 32, capacity of magazine 8 cartridges, length a little under one ninth of Lolita’s length, stock checked walnut, finish full blued. I had inherited it from the late Harold Haze, with a 1938 catalog which cheerily said in part: “Particularly well adapted for use in the home and car as well as on the person.” There it lay, ready for instant service on the person or persons, loaded and fully cocked with the slide lock in safety position, thus precluding any accidental discharge. We must remember that...