Поиск по творчеству и критике
Cлово "VARIANT"
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: for his crumbs of information in entomological journals in six languages and in multivolume, hard-to-find editions such as the Oberthьr books or those of Grand Duke Nikolai Mikhailovich. The absence or utter inadequacy of "references" in the atlases ad usum Delphini, the tedious perusal of the index of names enclosed with an annual volume of a monthly journal, the sheer number of these journals and volumes (in my father's library there were more than a thousand of the latter alone, representing a good hundred journals) - all this had to be overcome in order to hunt down the necessary reference, if it existed at all. Nonetheless, even in my exceptionally propitious situation things were not easy: Russia, particularly in the north, dwelt in a mist, while the local lists, scattered through the journals, totally haphazard, scanty, and cruelly inaccurate in nomenclature, only maddened me when at last I ferreted them out. My father was the preeminent entomologist of his time, and very well off to boot, but the ordinary amateur, unable to dispatch his scouts throughout Russia, and denied the opportunity - or not knowing how - to gain access to specialized collections and libraries (and an accidental boon, the hasty inspection of collections at a lepidopterological society or in the cellar of some museum, does not satisfy the true enthusiast, who needs to have the boon always at hand), had no choice but to hope for a miracle. And that miracle dawned in 1912 with the appearance of my father's four-volume work The Butterflies and Moths of the Russian Empire. Although in a hall adjoining the...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: Смотри на арлекинов! СМОТРИ НА АРЛЕКИНОВ! LOOK AT THE HARLEQUINS! N. Y.: MCGraw-Hill, 1974 Восьмой англоязычный роман В. Набокова (оказавшийся последним художественным произведением, вышедшим из-под его пера) был начат феврале 1973 г. и закончен в апреле 1974 г. Похоже, что, создавая пародийную ревизию своего долгого творческого пути (именно такой ревизией и стал роман), семидесятипятилетний писатель не был уверен, не помешает ли смерть или тяжелая болезнь завершить этот труд в том виде, в каком он был задуман. Не желая того, чтобы незаконченное произведение было опубликовано, в случае своей смерти он завещал уничтожить рукопись (если так можно назвать почтовые карточки, на которых Набоков писал почти все свои англоязычные произведения). Позже писатель завещал аналогичным образом поступить с рукописью другого произведения — оставшегося незавершенным романа "Оригинал Лауры" ("The Original of Laura"). Неудивительно, что писатель торопился с завершением романа. Дорожа каждым днем работы, он отказался от поездки в США для получения пожалованной ему Национальной премии по литературе — вместо него на церемонии присутствовал Дмитрий Набоков. Первое американское издание "СНА" (игривая аббревиатура, которую, вслед за Вадимом Вадимычем, героем-повествователем романа, охотно использовали все рецензенты) вышло в августе 1974 г. Спустя несколько месяцев, в апреле 1975 г., роман был опубликован в Англии (London: Weidenfeld & Nicolson, 1975). Из всех англоязычных произведений Набокова...
Входимость: 1. Размер: 70кб.
Часть текста: около десяти лет предварительного обдумывания. У нее самая продолжительная из всех книг Набокова предыстория и долгое послесловие. Вскоре после американского издания «Лолиты» (1958) Набоков получил от Стэнли Кубрика предложение приехать в Голливуд и написать сценарий для задуманной экранизации романа. Первая обширная версия набоковского сценария не могла быть запущена в производство из‑за двукратного превышения отведенного картине метража, и летом 1960 года ему пришлось ее сильно сократить. В 1973 году он его вновь переписал, создав третью по счету его редакцию, которую и выпустил отдельной книгой: «не в виде раздраженного опровержения роскошной картины, но только как живую разновидность старого романа» [254]. Он касается темы «Лолиты» и в следующих своих романах – «Аде», «Арлекинах» и в оставшейся незавершенной «Лауре». История очарованного отроковицами мономана, разыгрывающего многоходовую комбинацию с браком по особому расчету, занимала его воображение по крайности с конца тридцатых годов, когда в Париже он написал рассказ «Волшебник» (1939), заключающий в свернутом виде будущий знаменитый роман. Эскизные наброски к «Лолите» можно отыскать во многих его сочинениях той поры. В первом его английском романе, «Истинная жизнь Севастьяна Найта», оконченном в январе 1939 года, упоминается отчего‑то полюбившаяся Севастьяну «совершенно ничтожная картина» «Зачарованный сад», действие которой разворачивается где‑то на Ривьере. В набросках продолжения «Дара», создававшихся, по‑видимому, уже после переезда Набокова в Америку, в сценах парижских свиданий Федора Годунова‑Чердынцева с проституткой Ивонн, перенесенных затем в «Лолиту», много...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: Phaedra Publishers, 1967. Дар (второе, испр. изд.). Анн Арбор: Ардис, 1975. Весна в Фиальте. Собр. рассказов и повестей. Т. 3. Ann Arbor: Ardis, 1978. Стихи / Предисл. Веры Набоковой. Ann Arbor: Ardis, 1979. Переписка с сестрой. Ann Arbor: Ardis, 1985. «Как редко теперь пишу по‑русски…» Из переписки В. В. Набокова и М. А. Алданова / Публ., примеч. А. Чернышова // Октябрь. 1996. № 1. С. 121–146. Переписка Владимира Набокова с М. В. Добужинским / Публ., примеч. В. Старка // Звезда. 1996. № 11. С. 92–108. Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин» / Ред. В. П. Старк. СПб.: Искусство–СПб., Набоковский фонд, 1998. On Generalities. Гоголь. Человек и вещи / Публ., предисл., примеч. А. Долинина // Звезда. 1999. № 4. С. 12–22. Письма В. В. Набокова к Гессенам / Публ., вступ. заметка и примеч. В. Ю. Гессена // Звезда. 1999. № 4. С. 42–45. «Дребезжание моих ржавых русских струн…» Из переписки Владимира и Веры Набоковых и Романа Гринберга...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: my notes immediately after the interview. Interviewers do not find you a particularly stimulating person. Why is that so? I pride myself on being a person with no public appeal. I have never been drunk in my life. I never use schoolboy words of four letters. I have never worked in an office or in a coal mine. I have never belonged to any club or group. No creed or school has had any influence on me whatsoever. Nothing bores me more than political novels and the literature of social intent. Still there must be things that move you-- likes and dislikes. My loathings are simple: stupidity, oppression, crime, cruelty, soft music. My pleasures are the most intense known to man: writing and butterfly hunting. You write everything in longhand, don't you? Yes. I cannot type. Would you agree to show us a sample of your rough drafts? I'm afraid I must refuse. Only ambitious nonentities and hearty mediocrities exhibit their rough drafts. It is like passing around samples of one's sputum. Do you read many new novels? Why do you laugh? I laugh because well-meaning publishers keep sending me-- with "hope-you-will-like-it-as-much-as-we-do" letters - only one kind of fiction: novels truffled with obscenities, fancy words, and would-be weird incidents. They seem to be all by one and the same writer-- who is not even the shadow of my shadow. What is your opinion of the so-called "anti-novel" in France? I am not interested in groups, movements, schools of writing and so forth. I am interested only in the individual artist. This...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: edge of this charming townlet is, at noon, a deep azure hue, recalling a certain lake in my homeland, a distant northern land. And at night, I have noticed on my insomniac rambles, the moon casts slivers of silvery light upon the ink-black waters. Do remind me to say more of this later.) The original contract for this book (signed three years ago with a then noticeably more solicitous publisher whose name I am legally bound not to mention) stipulated that the text be comprised not only of biography proper (of which the reader has already enjoyed, I trust, a taste) but also of criticism of each of Nabokov's books. In lieu of any sensible reason not to proceed in any but a chronological, or pseudo-chronological, fashion, I turn now to Korol', dama, valet , 2 a novel quite different from Mashen'ka , strangely lacking in luster, which a 28-year-old Sirin began in July of 1927 and a 29-year-old Sirin completed in June of the following year, not very far from here, I'm told. The plot, though banal, perhaps bears repeating. A brooding, not unattractive boy named Frants arrives in a large German city--manifestly Berlin though...
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: his answers to the questions or dictated them to the interviewer; in some instances, notes from the conversation were later recast as formal questions-and-answers. The interviewer was Nabokov's student at Cornell University in 1954, and the references are to Literature 311-312 (MWF, 12), a course on the Masterpieces of European Fiction (Jane Austen, Gogol, Dickens, Flaubert, Tolstoy, Stevenson, Kafka, Joyce, and Proust). Its enrollment had reached four hundred by the time of Nabokov's resignation in 1959. The footnotes to the interview, except where indicated, are provided by the interviewer, Alfred Appel, Jr. For years bibliographers and literary journalists didn't know whether to group you under "Russian" or "American. "Now that you're living in Switzerland there seems to be complete agreement that you're American. Do you find this kind of distinction at all important regarding your identity as a writer? I have always maintained, even as a schoolboy in Russia, that the nationality of a worthwhile writer is of secondary importance. The more distinctive an insect's aspect, the less apt the taxonomist is to glance first of all at the locality label under the pinned specimen in order to decide which of several vaguely described races it should be assigned to. The writer's art is his real passport. His identity should be immediately recognized by a special pattern or unique coloration. His habitat may confirm the correctness of the determination but should not lead to it. Locality labels are known to have been faked by unscrupulous insect dealers. Apart from these considerations I think of myself today as an American writer who has once been a Russian o! ne. The Russian writers you have translated and written about all precede the so-called "age of...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: of arousing suspicion, I would eagerly pay for both sections of one double unit, each containing a double bed. I wondered what type of foursome this arrangement was even intended for, since only a pharisaic parody of privacy could be attained by means of the incomplete partition dividing the cabin or room into two communicating love nests. By and by, the very possibilities that such honest promiscuity suggested (two young couples merrily swapping mates or a child shamming sleep to earwitness primal sonorities) made me bolder, and every now and then I would take a bed-and-cot or twin-bed cabin, a prison cell or paradise, with yellow window shades pulled down to create a morning illusion of Venice and sunshine when actually it was Pennsylvania and rain. We came to know nous connmes, to use a Flaubertian intonationthe stone cottages under enormous Chateaubriandesque trees, the brick unit, the adobe unit, the stucco court, on what the Tour Book of the Automobile Association describes as “shaded” or “spacious” or “landscaped” grounds. The log kind, finished in knotty pine, reminded Lo, by its golden-brown glaze, of friend-chicken bones. We held in contempt the plain whitewashed clapboard Kabins, with their faint sewerish smell or some other gloomy self-conscious stench and nothing to boast...