Поиск по творчеству и критике
Cлово "VERB"
Входимость: 2. Размер: 59кб.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 59кб.
Часть текста: Nabokov gave at Stanford during the summer of 1941. We had arrived in America in May of 1940; except for some brief guest appearances, this was Father's first lecturing engagement at an American university. The Stanford course also included a discussion of some American plays, a survey of Soviet theatre, and an analysis of commentary on drama by several American critics. The two lectures presented here have been selected to accompany Nabokov's plays because they embody, in concentrated form, many of his principal guidelines for writing, reading, and performing plays. The reader is urged to bear in mind, however, that, later in life, Father might have expressed certain thoughts differently. The lectures were partly in typescript and partly in manuscript, replete with Nabokov's corrections, additions, deletions, occasional slips of the pen, and references to previous and subsequent installments of the course. I have limited myself to what editing seemed necessary for the presentation of the lectures in essay form. If Nabokov had been alive, he might perhaps have...
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: американском университете. Прошло почти десять лет, а он так и не нашел ничего лучше, чем место преподавателя начального курса русского языка на состоящем из одного человека отделении русистики в Уэлсли — с контрактом всего на один год. Будучи далеко не в восторге от подобного положения дел, незадолго до начала занятий он написал голливудскому агенту, что не отказался бы поехать в Калифорнию в качестве сценариста 1 . В то время Набоков не написал еще ни одной книги с американским сюжетом, не говоря уж о щедро оплачиваемых киносценариях. Кроме того, чтобы писать, ему приходилось отрываться от любимого, хотя и плохо оплачиваемого занятия — изучения чешуекрылых. В конце июня 1944 года он побывал у Уилсонов в Уэлфлите. Под их влиянием, а также в результате того, что в поезде он простудился и какое-то время не мог ходить в Музей сравнительной зоологии, на него «излился поток вдохновения» и он «сочинил еще одну потрясающую главу моего романа». Уже было написано сто страниц, и он собирался назвать книгу не «Человек из Порлока», a «Game to Gunm» [31] 2 . В конце июля Набоковы отправили Дмитрия в лагерь в Вермонте, а сами провели две недели в Уэлфлите, в забронированном Уилсоном отеле. На одном из многочисленных приемов у Уилсонов они встретили их соседку и приятельницу Нину Чавчавадзе, воодушевленно вспоминавшую о том, как, будучи еще Ниной Романовой, она каталась на лодке по Кему с одетым в белую фланель Володей Набоковым. Он отзывался об их романе куда более сухо 3 . Несмотря на бурную светскую жизнь, а может быть и вследствие ее, в семье Уилсонов наметился разлад. Ситуация особенно обострилась, когда однажды после ухода гостей Мэри Маккарти попросила мужа вынести мусор. «Сама выноси», — ответил он и издевательски поклонился, когда она, с двумя большими ведрами, попыталась протиснуться сквозь закрывавшую дверной проем раму с москитной сеткой. Мэри влепила мужу пощечину и в гневе...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: да еще с внезапно заболевшим сыном в самый последний момент. И снова морским путем: на этот раз на корабле, перевозившем еврейских беженцев в Соединенные Штаты. 20 мая 1940 г. судно «Шамплен», миновав статую Свободы, причалило в нью-йоркском порту у Французской линии. Настоящее эмоциональное потрясение, которое испытал новоявленный американец, замечательно передал во втором томе его биографии Б. Бойд, приведя в эпиграфе восторженное признание самого писателя: «В Америке я счастливее, чем в любой другой стране. В интеллектуальном отношении Америка стала моим домом. Вторым домом в подлинном смысле слова» («Твердые убеждения») и подытожив от себя: «После двадцатилетнего маяния по Европе без гражданства, без защиты от всяческой пограничной бюрократии Америка показалась Набокову пробуждением от кошмарного сна к дивному рассвету» 101 . Правда, верный истине биограф тут же оговаривается: «Для Набокова как писателя 1940 год нес за собой еще худшие муки, чем 1919-й, когда ему пришлось навсегда покинуть Россию. Тогда он боялся, что в негостеприимной атмосфере изгнания не сможет достичь нужного ему уровня мастерства в русском языке. Вопреки обстоятельствам, ему это удалось, а теперь, спустя два десятилетия, потраченных на то, чтобы превратить русский язык в послушный инструмент, с которым он обращался виртуозней любого из современников, ему пришлось отречься от своего языка и писать по-английски» 102 . Эту мучительную трансформацию Набоков передал в яркой образной форме как истинный поэт: «Demenagement из моего дворцового русского в тесную каморку моего английского был подобен переезду из одного затемненного дома в другой беззвездной ночью...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: языке. Playboy, 1964 г. Playboy [1964] This exchange with Alvin Toffler appeared in Playboy for January, 1964. Great trouble was taken on both sides to achieve the illusion of a spontaneous conversation. Actually, my contribution as printed conforms meticulously to the answers, every word of which I had written in longhand before having them typed for submission to Toffler when he came to Montreux in mid-March, 1963. The present text takes into account the order of my interviewer's questions as well as the fact that a couple of consecutive pages of my typescript were apparently lost in transit. Egreto perambis doribus! With the American publication of Lolita in 1958, your fame and fortune mushroomed almost overnight from high repute among the literary cognoscenti-- which you bad enjoyed for more than 30 years-- to both acclaim and abuse as the world-renowned author of a sensational bestseller. In the aftermath of this cause celebre, do you ever regret having written Lolita? On the contrary, I shudder retrospectively when I recall that there was a moment, in 1950, and again in 1951, when I was on the...
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Часть текста: — не рассказ о его приключениях, а история развития его стиля». [1] В случае самого Набокова у этой истории есть два варианта — русский и английский, и всякий, кто хочет рассказать эту историю, должен быть готов объяснить оба варианта, охарактеризовав не только их свойства по отдельности, но и их взаимосвязь. Конечно, из-за величины творческого наследия Набокова на обоих языках, множества произведений художественной и документальной прозы, поэтических произведений, а также автопереводов и переводов произведений других авторов, то есть всего, созданного Набоковым с 1923 года до его смерти в 1977 году, любое исследование его стиля натолкнется на лингвистические, текстологические и эстетические вопросы необычайной сложности. [2] Возможно, единственный выход в условиях ограниченного объема данной статьи — обобщающее сокращение; в данном случае замещение творчества писателя одним репрезентативным текстом, охватывающим два языка, и анализ существенно важного аспекта этого текста на конкретных примерах. Текст, выбранный мною, — автобиографический диптих «Speak, Memory»/ «Другие берега», а стилистический аспект, который я собираюсь рассматривать, — образование звуковых повторов, или инструментовка. [3] Автобиография Набокова представляется произведением репрезентативным и даже парадигматическим по двум главным причинам. Первая причина заключается именно в том, что речь идет об автобиографии, которая как произведение документальной прозы претендует на достоверное, хотя и очень сложное, изображение самого автора. Это означает,...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: blotter burned in my brain like a neon eidolon. Here was V. Sirin's first book of prose, in fair copy, before me. Curiously enough, one cannot read a book, one can only reread it, as the Master once wrote. And this I did, many times, savoring the turns of phrase and the shades of words, staunch in my belief that a careful rereader, forearmed with a knowledge of what is to come, is more apt to catch the glimpses of future greatness that the prose of a first novel allows. After having considered and discarded one by one a series of clever but clumsy titles for this chapter I settled on the pedestrian choice above. Engaging in verbal legerdemain while speaking of Nabokov is a perilous and perhaps foolhardy undertaking, given his own multilingual mastery over words--one might compare it to beginning a talk on Nijinsky by stepping from behind the lectern to attempt a jeté or two. While much, indeed too much, has been written about Nabokov's English novels, much less has been said about his earliest Russian fiction. It is to this I must now turn. My editor has chided me for diverging too frequently and too widely from my subject--but what is a life if not a series of diversions from some hidden, ineffable theme? Mashen'ka opens with the tongue-twisting name and patronymic of the protagonist Ganin, Lev Glebovich, which, complains the character Alferov, "iazyk vyzvikhnut' mozhno" (7). Instantly we are made aware of the potential treachery of words. With Alferov's statement a few paragraphs later that "vsiakoe imia ...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: писательской техники и в аморализме, в бездуховности и холодности. Основные ценности набоковского художественного мира вопреки суждениям ряда набоковедов, сконцентрированы в его стихах, посвященных России. Это детство, юность, семья, родители, природа, изгнание и, конечно же, Россия. Само слово «Россия» Набоков назвал «сладостным». Россия остается вместе с ним и в старости, и в страданиях; «она и цветет голубым цветком, и звенит зарницами, и смеется; это высокое небо, летние сумерки и весенние поцелуи» (2, с. 49). Стихотворения «Россия» («Не все ли равно») (1919), «Панихида» (1919), «Родина» (1921), «Видение» (1924), «К Родине» (1924), «К России» («Мою ладонь..») (1928) и многие другие свидетельствуют о тоске поэта по утраченной родине, о его неизлечимой болезни ностальгии, хотя он и следует тютчевскому призыву: «Молчи, скрывайся и таи / И чувства, и мечты свои». Именно у Тютчева учился Набоков «целомудрию печали», но когда «молчанье любви безнадежной» становится невыносимым, он публикует под вымышленным именем Василия Шишкова в 1940 г. стихотворение «Обращение», которое в посмертном сборнике получило название «К России». Оно написано в Париже в 1939 г. Шишков-Набоков не отказывается от России, он умоляет ее отказаться от него, не сниться ему, не жить в нем, писала об этом стихотворении Зинаида Шаховская. Эта набоковская мольба явилась плодом глубочайшего отчаяния, когда в конце 30-х годов стало ясно, что окончательное возвращение на родину невозможно. Набоков, однако, не отрекается от России. Строки, которыми начинается это стихотворение («Отвяжись, я тебя умоляю….»), свидетельствуют о том, что поэт пытается убедить себя, что он сам обойдется без России, но эта попытка оказывается самообманом. Чувствуя себя...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: I dubbed her My Frigid Princess. She did not see the wistful joke. Oh, d not scowl at me, reader, I do not intend to convey the impressin that I did not manage to be happy. Readeer must understand that in the possession and thralldom of a nymphet the enchanted traveler stands, as it were, beyond happiness. For there is no other bliss on earth comparable to that of fondling a nymphet. It is hors concours , that bliss, it belongs to another class, another plane of sensitivity. Despite our tiffs, despite her nastiness, despite all the fuss and faces she made, and the vulgarity, and the danger, and the horrible hopelessness of it all, I still dwelled deep in my elected paradisea paradise whose skies were the color of hell-flamesbut still a paradise. The able psychiatrist who studies my caseand whom by now Dr. Humbert has plunged, I trust, into a state of leporine fascinationis no doubt anxious to have me take Lolita to the seaside and have me find there, at last, the...