Поиск по творчеству и критике
Cлово "GRANDSON"
Входимость: 7. Размер: 34кб.
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 7. Размер: 34кб.
Часть текста: of Igor's Campaign, Igor son of Svyatoslav and grandson of Oleg Translated by Vladimir Nabokov Exordium Might it not become us, brothers, to begin in the diction of yore the stern tale of the campaign of Igor, Igor son of Svyatoslav? Let us, however, begin this song in keeping with the happenings of these times and not with the contriving of Boyan. For he, vatic Boyan if he wished to make a laud for one, ranged in thought [like the nightingale] over the tree; like the gray wolf across land; like the smoky eagle up to the clouds. For as he recalled, said he, the feuds of initial times, "He set ten falcons upon a flock of swans, and the one first overtaken, sang a song first"- to Yaroslav of yore, and to brave Mstislav who slew Rededya before the Kasog troops, and to fair Roman son of Svyatoslav. To be sure, brothers, Boyan did not [really] set ten falcons upon a flock of swans: his own vatic fingers he laid on the live strings, which then twanged out by themselves a paean to princes. So let us begin, brothers, this tale- from Vladimir of yore to nowadays Igor. who girded his mind with fortitude, and ...
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Часть текста: cannot understand. From here I see what it is like: first — listen, am I right? — a simple Russian family, 12 a great solicitude for guests, jam, never-ending talk of rain, of flax, of cattle yard.” II “So far I do not see what's bad about it.” “Ah, but the boredom — that is bad, my friend.” “Your fashionable world I hate; 4 dearer to me is the domestic circle in which I can…” “Again an eclogue! Ah, that will do, old boy, for goodness' sake. Well, so you're off; I'm very sorry. 8 Oh, Lenski, listen — is there any way for me to see this Phyllis, subject of thoughts, and pen, and tears, and rhymes, et cetera? 12 Present me.” “You are joking.” “No.” “I'd gladly.” “When?” “Now, if you like. They will be eager to receive us.” III “Let's go.” And off the two friends drove; they have arrived; on them are lavished the sometimes onerous attentions 4 of hospitable ancientry. The ritual of the treat is known: in little dishes jams are brought, on an oilcloth'd small table there is...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: домиках. В своё время Мартын был обеспеченным помещиком. Он был славен в моих детских воспоминаниях замечательным трактором, во времена, когда я и его сын Петя одновременно стали жертвами Майн Рида и скарлатины, так, что теперь, после пятнадцати лет битком набитых всяческими вещами, я с удовольствием останавливался у этой табачной лавки, на этом оживленном углу, где Мартын продавал свой товар. Но с прошлого года нас связывало больше чем общие воспоминания. У Мартына была тайна, и я участвовал в этой тайне. “Ну, всё как обычно?” Спрашивал я шёпотом, и он, глянув поверх плеча, отвечал так же тихо, “да, слава богу, всё спокойно”. Эта тайна была совершенно необычайной. Я вспомнил, как уезжал в Париж и как за день до отъезда просидел до вечера у Мартына. Душу человека можно сравнить с универсальным магазином, а его глаза с двумя витринными окнами. Прицениваясь к глазам Мартына, отметим, что тёпло-коричневые тона были в моде. Судя по глазам, товар в этой душе был отменного качества. А какая пышная борода довольно поблёскивала здоровой русской сединой. А его плечи, его рост, его выражение лица. ... Одно время даже говорили, что он мог разрубить платок мечём, - один из подвигов Ричарда Львиное Сердце. И теперь ещё всякий эмигрант мог бы сказать с завистью, “Этот не сдастся”. Его жена была пухлой, тихой пожилой женщиной с родинкой у левой ноздри. Со времён революционных испытаний её лица коснулся тик: она бросала быстрый взгляд искоса вверх, к небу. Петя имел такое же внушительное тело, как и его отец. Мне...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: весна Билет Большая медведица Был день как день Былинки В зверинце В лесу В поезде В раю ("Моя душа, за смертью дальней") В раю ("Здравствуй, смерть! - и спутник крылатый") В. Ш. Вдохновенье Великан Велосипедист Верба Вершина Весна ("Помчал на дачу паровоз") Весна ("Взволнован мир весенним дуновеньем") Весна ("Ты снишься миру снова, снова") Вечер Вечер на пустыре Видение Властелин Власти Влюбленность Возвращение Воздушный остров Волчонок Воскресение мертвых Всепрощающий Встреча Вьюга Гаданье Гекзаметры ("Смерть - это утренний луч") Гексаметры ("В жизни чудес не ищи") Герб Глаза Годовщина Горний путь Господства Гость Грибы Гроза Два корабля Два отрывка из "Гамлета" (Шекспир, перевод) Движенье Двое Декабрьская ночь (Альфред де Мюссе, перевод) Детство Дождь пролетел Домой Достоевский Жемчуг Жизнь Жук Журавли Зеркало Зима Знаешь веру мою? И. А. Бунину Из Калмбрудовой поэмы "Ночное путешествие" Из романа "Дар" Изгнанье Исход Итальянке К Кн. С. М. Качурину К России ("Мою ладонь географ...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: asking any questions. Discretion is a rare thing indeed. I called the professor of French, who confirmed the red scarf story and enthusiatically provided Madame Fat’s address. She had moved to Lincoln, whither I betook myself the following morning by car. (For those readers keen on fatidic dates, I note that this was the 2nd of July.) Nowadays I drive a powerful white Volvo station wagon, and the trip from Cedarn to Lincoln, pleasantly free from state troopers and jack-knifed semis, was effected beneath cloudless skies in under five hours. In keeping with her name, and contrary to the description I had received of her as frailly skeletal, Madame Fat was fat. When she answered her door, this fact created a burst of cognitive dissonance that momentarily struck me dumb: I would have had no problem referring to a bony Asian lady as Madame Fat to her face, but calling a fat woman Fat strayed well beyond the bounds of my personal sense of decorum. I quickly began considering a series of alternative pronunciations, Faht, Fate, Fuht, when she beamed at me and said: “You Doktah Keenbote! Come een, come een, welcome!” Her speech was a weird blend of lazy American vowels and razor-sharp “e’”s that made the skin of her ample amber-colored face assume a series of bizarre distortions. I guessed that this had to be she and settled, sounding like some inept grandee, for plain “Madame.” She ushered me unceremoniously into her parlor, identical to her Omaha one, to judge by the bamboo blinds and corny Oriental fixtures. “Seet, seet” she said, patting the back of a cane chair, beside the small round table, that looked much too weak to support my considerable bulk. I sat down hestitantly to a chorus of crackling. The sun had set an hour ago and the apartment was dim, lit only by a few flickering candles and an elaborate lamp of red lacquered wood and translucent paper hanging...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: there; herds roamed the meadows; 12 and its dense coverts spread a huge neglected garden, the retreat of pensive dryads. II The venerable castle was built as castles should be built: excellent strong and comfortable 4 in the taste of sensible ancientry. Tall chambers everywhere, hangings of damask in the drawing room, portraits of grandsires on the walls, 8 and stoves with varicolored tiles. All this today is obsolete, I really don't know why; and anyway it was a matter 12 of very little moment to my friend, since he yawned equally amidst modish and olden halls. III He settled in that chamber where the rural old-timer had for forty years or so squabbled with his housekeeper, 4 looked through the window, and squashed flies. It all was plain: a floor of oak, two cupboards, a table, a divan of down, and not an ink speck anywhere. Onegin 8 opened the cupboards; found in one a notebook of expenses and in the other a whole array of fruit liqueurs, pitchers of eau-de-pomme, 12 and the calendar for eighteen-eight: having a lot to do, the old man never looked into any other books. IV Alone midst his possessions, merely to while away the time, at...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: in the November 20 issue of Life. What writers and persons and places have influenced you most? In my boyhood I was an extraordinarily avid reader. By the age of 14 or 15 I had read or re-read all Tolstoy in Russian, all Shakespeare in English, and all Flaubert in French-- besides hundreds of other books. Today I can always tell when a sentence I compose happens to resemble in cut and intonation that of any of the writers I loved or detested half a century ago; but I do not believe that any particular writer has had any definite influence upon me. As to the influence of places and persons, I owe many metaphors and sensuous associations to the North Russian landscape of my boyhood, and I am also aware that my father was responsible for my appreciating very early in life the thrill of a great poem. Have you ever seriously contemplated a career other than in letters? Frankly, I never thought of letters as a career. Writing has always been for me a blend of dejection and high spirits, a torture and a pastime-- but I never expected it to be a source of income. On the other hand, I have often dreamt of a long and exciting career as an obscure curator of lepidoptera in a great museum. Which of your writings has pleased you most? I would say that of all my books Lolita has left me with the most pleasurable afterglow-- perhaps because it is the purest of all, the most abstract and carefully contrived. I am probably responsible for the odd fact that people don't seem to name their daughters Lolita any more. I have heard of young female poodles being given that name since 1956,...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: time applied to events, which we measure by means of clocks and calendars; but those types of time are inevitably tainted by our notion of space, spatial succession, stretches and sections of space. When we speak of the "passage of time," we visualize an abstract river flowing through a generalized landscape. Applied time, measurable illusions of time, are useful for the purposes of historians or physicists, they do not interest me, and they did not interest my creature Van Veen in Part Four of my Ada. He and I in that book attempt to examine the essence of Time, not its lapse. Van mentions the possibility of being "an amateur of Time, an epicure of duration," of being able to delight sensually in the texture of time, "in its stuff and spread, in the fall of its folds, in the very impalpability of its grayish gauze, in the coolness of its continuum." He also is aware that "Time is a fluid medium for the culture of metaphors." Time, though akin to rhythm, is not simply rhythm, which would imply motion-- and Time does not move. Van's ...
Входимость: 1. Размер: 138кб.
Часть текста: ("Дар"), написанного в 1934–1937 годах. Ниже приводится соответствующий пассаж. "Эх, кабы у меня было времячко, я бы такой роман накатал… Из настоящей жизни. Вот представьте себе такую историю: старый пес, — но еще в соку, с огнем, с жаждой счастья, — знакомится с вдовицей, а у нее дочка, совсем еще девочка, — знаете, когда еще ничего не оформилось, а уже ходит так, что с ума сойти. Бледненькая, легонькая, под глазами синева, — и конечно на старого хрыча не смотрит. Что делать? И вот, недолго думая, он, видите ли, на вдовице женится. Хорошо-с. Вот, зажили втроем. Тут можно без конца описывать — соблазн, вечную пыточку, зуд, безумную надежду. И в общем — просчет. Время бежит-летит, он стареет, она расцветает — и ни черта. Пройдет, бывало, рядом, обожжет презрительным взглядом. А? Чувствуете трагедию Достоевского? Эта история, видите ли, произошла с одним моим большим приятелем, в некотором царстве, в некотором самоварстве, во времена царя Гороха. Каково?" — и Борис Иванович, обратя в сторону темные глаза, надул губы и издал меланхолический лопающийся звук {1}. Из-за этого Бориса и трагедии Достоевского я нахожу эксцентричное описание генезиса...