Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Р"

1. Жаккар Жан-Филипп: От Набокова к Пушкину. Велимир I - поэт становления (А. Туфанов и В. Хлебников)

Входимость: 1. Размер: 30кб.

Часть текста: не очень известный, но стоящий того, чтобы в нем разобраться. К тому же он является причиной одного ошибочного толкования, в котором мы, к сожалению, отчасти повинны. Речь идет о неологизме становлянство и его производных становление, становлянин. Этот термин принадлежит А. Туфанову (1877–1942?[219]) - поэту. который представляет интерес, по меньшей мере, по трем причинам[220]. Прежде всего, завершив свои скитания во время Гражданской войны по Архангельской области, где он занимался изучением ритмических особенностей частушек, и вернувшись в 1921 году в Петроград, Туфанов становится главным пропагандистом крайней зауми, идеи, которая нашла конкретное воплощение в двух книгах стихов - "К зауми" (1924) и "Ушкуйники" (1927), - соединив поэтическую практику ("фоническая музыка") с широко аргументированной теоретической основой. Во-вторых, в середине двадцатых годов он играет ключевую роль организатора, объединяя заумников в такие группы, как Орден заумников и Левый фланг, где будущие обэриуты Хармс и А. И. Введенский делали свои первые шаги[221], а также сближая свою поэзию с творчеством художника Матюшина и с его группой Зорвед при петроградском Государственном институте художественной культуры (ГИНХУКе), возглавляемом в это время Малевичем. Наконец, что особенно важно, Туфанов видел себя преемником Хлебникова в качестве "Председателя Земного Шара Зауми" и "Государства Времени" под именем Велемира II. Необходимо остановиться на последнем положении, в первую очередь, потому, что оно не вполне обоснованно толковалось скорее в контексте противопоставления, чем преемственности, а также в связи с появившимся в последние годы интересом к фигуре Туфанова. Множество вышедших в последнее время статей дополнило то, что мы знали о нем ко времени переиздания в 1991 году "Ушкуйников"[222], а работа с личным архивом Туфанова (Рукописный отдел Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом), Ф. 749), в...

2. Сакун С. В.: Гамбит Сирина (сборник статей). Превращение Медного Всадника в фигуру черного шахматного коня

Входимость: 2. Размер: 272кб.

Часть текста: символов, с помощью которого ставились и решались религиозно-философские вопросы в среде русского символизма. Одним из которых и был образ-символ Медного Всадника. В статье утверждается, что роман В. Набокова «Защита Лужина» взятый в органической целостности его неявного, композиционно-аллегорического узора, поверхностной фабулы и совокупности образов, является своеобразным ответом, иносказательно-неявным высказыванием, на ту проблематику, которая завязалась вокруг пушкинского образа Медного Всадника. Ответом, построенным на пародическом снижении, превращении Медного Всадника в фигуру Черного шахматного Коня. «Его мечта…  Или во сне Он это видит? Иль вся наша И жизнь ничто, как сон пустой, Насмешка рока над землей? …………………………. И обращен к нему спиною В неколебимой вышине , Над возмущенною Невою, Сидит с простертою рукою Гигант на бронзовом коне . Пушкин А. С. «Медный всадник» «и уже во сне покоя не было, а простирались все те же шестьдесят четыре квадрата, великая доска, посреди которой, дрожащий и совершенно голый, стоял Лужин, ростом с пешку, и вглядывался в неясное расположение огромных фигур, горбатых, головастых, венценосных »(238). « жестокие громады, боги его бытия »(191) Набоков В. В. «Защита Лужина» Выше мы рассмотрели композиционно аллегорическую конструкцию романа, основанную на «превращении» творца шахматной защиты, гроссмейстера Лужина, в жертвенного персонажа собственной защиты, в фигуру черного шахматного коня. Мы увидели, какую ...

3. Винокурова И.: Набоков и Берберова

Входимость: 1. Размер: 121кб.

Часть текста: и Берберова Набоков и Берберова Рассказ о Набокове - писателе и человеке - один из самых важных, интересных и цельных сюжетов книги Берберовой «Курсив мой». Из этих воспоминаний читатель имел возможность впервые узнать, как выглядел Набоков в 1930-е годы («Влажное “эр” петербургского произношения, светлые волосы и загорелое, тонкое лицо, худоба ловкого, сухого тела...» [1] ), как воспринимались его стихи и проза в эмигрантских литературных кругах, как проходили его публичные выступления в «старом и мрачном зале Лас-Каз» в Париже, не говоря о множестве других фактов и наблюдений. Причем абсолютное большинство этих фактов и наблюдений - в отличие от иных свидетельств Берберовой - не вызывало сомнений в их достоверности. Судя по обилию ссылок на «Курсив», даже наиболее дотошные специалисты по Набокову видели в книге Берберовой надежный источник информации. Да и сам Набоков, не только прочитавший, но и критически прокомментировавший относящийся к нему материал, указал лишь на пару «эксцентричных неточностей» [2] . Впрочем, ни одну из этих «неточностей» Берберова исправлять не стала, продолжая настаивать на собственной версии. Однако фактическая достоверность, естественно, не исключает наличия умолчаний и...

4. Карпов Н.А.: Романтические контексты Набокова. Глава III. Романтические мотивы в «приглашении на казнь»

Входимость: 1. Размер: 97кб.

Часть текста: разных уровнях глубины» 210 . таков статус самого текста. Одна из основополагающих особенностей романа Набокова — ярко выраженная цитатность, богатство интертекстуальной игры. «Приглашение на казнь» — это своего рода компендиум аллюзий и отсылок к текстам самых разных авторов и эпох. Среди них исследователи отмечают произведения Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Толстого, Блока, Л. Андреева, Гюго, Стендаля, Л. Кэррола, Диккенса, Кафки и др. Одной из наиболее значимых интертекстуальных сфер романа является литература романтической эпохи, ее характерные образы и мотивы. При том что сам факт наличия в романе многочисленных романтических подтекстов и авторской игры с ними уже неоднократно отмечался исследователями 211 , все вычленяемые параллели преимущественно рассматриваются по отдельности и не сводятся в целостную систему. Попытаемся восполнить этот пробел — выявить тесную внутреннюю связь между традиционными романтическими элементами в произведении Набокова и обозначить основные принципы их функционирования. Если в «Защите Лужина» романтический претекст как бы завуалирован и остается нераспознанным до тех пор, пока к сюжету не подобран необходимый ключ, то в «Приглашении на казнь» присутствие узнаваемых мотивов и топосов эпохи романтизма более очевидно, а игра с ними носит открытый характер 212 . К романтизму отсылает прежде всего «тюремный комплекс» образов и мотивов. На событийно-сюжетном уровне «Приглашение на казнь» — роман о пребывании в тюрьме осужденного на смерть воспитателя детского сада Цинцинната Ц., преступление которого состоит в том, что он оказывается «непрозрачным» в мире «прозрачных друг для дружки душ» (IV, 55). в романе описываются последние дни узника, с момента вынесения ему смертного...

5. Савельева В.В.: Художественная гипнология и онейропоэтика русских писателей. Глава вторая. Сон Татьяны в художественной гипнологии Пушкина

Входимость: 1. Размер: 80кб.

Часть текста: Татьяны в художественной гипнологии Пушкина Глава вторая. Сон Татьяны в художественной гипнологии Пушкина Мне приснился сон, которого никогда не мог я позабыть и в котором до сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю с ним странные обстоятельства моей жизни. А.Пушкин «Капитанская дочка» 2.1. Сон Татьяны: Текст о тексте и жанр в жанре Сон Татьяны в романе «Евгений Онегин» имеет давние традиции изучения и рассматривается литературоведами с разных точек зрения. Среди них особенно выделяются интертекстуальная, психологическая, психоаналитическая, мифопоэтическая, символическая, рассмотрение сна как текста о тексте и жанра в жанре. Комментаторы сновидения указывали на его фольклорные, мифологические и литературные источники. Обобщая многочисленные наблюдения исследователей над фольклорными мотивами в тексте сновидения, Ю.М.Лотман пишет: «Сон Татьяны - органический сплав сказочных и песенных образов с представлениями, проникшими из святочного и свадебного обрядов» [1, 266]. В поэтике сновидения отразились произведения русского и европейского романтизма, а также два литературных сновидения (из баллады «Светлана» и комедии «Горе от ума»), мотивы и образы которых обнаруживаются в пушкинском тексте. Даже такие детали,...