Владимир Набоков: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "ADAM". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 166кб.

Часть текста: (Миссис Владимир Набоков) 5. Набоков: начало вводного курса 5 Набоков: начало вводного курса Одно несомненно: если талантливые люди подходят к искусству с единственной целью искреннего служения ему в полную меру своих способностей, результат всегда вознаграждает старания. В. Набоков. Лекции по русской литературе [139] 1 Почти все наиболее известные литературные герои Набокова — Лолита и Гумберт, Пнин, Шейд и Кинбот, Владимир Набоков из книги «Память, говори» — родились или были частично взращены в Итаке. Как и образ собственной жены, созданный Набоковым для нее и при ее участии, тот самый, в котором она, как правило, и запомнилась многим [140]. Со временем Вера ответит ему тем же, создав ему некий образ, и это будет не Владимир Владимирович Набоков, не В. Сирин, не профессор Набоков, не автор «Лолиты», а — «В. Н.», памятник в себе, некий высший символ в традиции псевдонимов-анаграмм. Истинная жизнь миссис Набоков — или той, что вела переписку в качестве «миссис Владимир Набоков», не сразу приняв эту формулу обозначения, — начинается за створками услужливо распахнутого окна на Ист-Стейт-стрит. ...

Входимость: 3. Размер: 160кб.

Часть текста: скука. Набоков. Твердые суждения (пер. М. Мейлаха) 1 Тихой спутницей ее, пожалуй, назвать нельзя, голос у нее был довольно громкий. На вопрос, прислушивался ли Владимир к мнению жены, Елена Левин со смехом восклицает: «Да с Верой вообще так вопрос никогда не стоял!» Едва выйдя из лекционного зала, ассистент профессора Набокова тотчас проявляла характер. Уилсон вспоминал, как Вера «прямо-таки с беспощадностью» втягивает его в дискуссию о поэзии; непосредственно с окружающими она могла быть резка, почти груба. Преподавательская среда Корнелла — а попавший под руку домовладелец и подавно — первой ощутила на себе такое ее обращение. Осенний семестр 1952 года Набоковы провели в только что построенном, с застекленным фронтоном доме номер 106 по Хэмптон-роуд, по поводу которого у Веры на целый семестр хватило разговоров. Блох, слава Богу, там не оказалось; но как быть с назойливым лунным светом? (Профессор Вигендт с женой, сами только что въехавшие, предложили завесить окна шторами или на крайний случай простынями.) У Герберта Вигендта обнаружились и ответные претензии, которые, когда Набоковы переместились в Кембридж, он 10 февраля 1953 года без обиняков высказал Владимиру в письме. В основном претензии касались ущерба, причиненного только что положенному в кухне линолеуму, а также испарившегося набора ножей. С обратной почтой пришло объяснение: «Вашего столового серебра мы не трогали. Ножи ваши в глаза не видели. Ничем плитку в вашей ванной на первом этаже не терли, ни едким, никаким иным средством», — парирует Вера под именем Владимира и добавляет: «И совершенно не способствовали „задиранию“ вашего линолеума». Так называемое общение с большинством преподавателей и их женами могло, в зависимости от компании, спровоцировать и у Набоковых вызывающее поведение. Весной 1958 года профессор Уильям Моултон с женой позвали к себе на коктейль Набоковых,...

Входимость: 3. Размер: 115кб.

Часть текста: обозначают одно и то же животное. В языке семиотики связь между знаком (буквой, звуком, словом) и означаемым (смыслом) произвольна. Синестезия и иконизм — два способа соединения этого разрыва. В какой-то степени средство общения становится сообщением, хотя надо подчеркнуть, что уровень коммуникации, возможный благодаря таким явлениям, неизбежно останется весьма примитивным. Эти явления играют подчиненную роль, хотя на эстетическом уровне они эффективны. Синестетические и иконические значения привязываются к отдельным буквам и не могут «складываться». Вспомнив набоковское английское слово-«радугу» KZPSYGV, мы можем убедиться, что из таких образований не получаются «настоящие» слова. Мы попадаем в мир настоящего языка лишь тогда, когда связь между символом и смыслом условна. В предыдущей главе мы рассматривали значение буквы в произведениях Набокова. Сейчас мы перейдем от мира буквы к миру слова, где сходятся звук и смысл. С точки зрения здравого смысла считается, что слово отражает мир, что значение слова, или реальность — первична, а само слово — вторично. Реальность, в том числе и вымышленная, меняется, и соответственно переставляются слова, меняются их комбинации. Говоря о мире Набокова, мы можем сказать, как сказано в Библии: «В начале было Слово». К этому следует добавить «…и Слово было сложено из букв». Для художника слова буквы и слова — средство организации и реорганизации вымышленной...

Входимость: 2. Размер: 39кб.

Часть текста: Список условных сокращений используемой литературы Аверинцев, 1987. : Аверинцев C.C. Антихрист // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М.: Советская энциклопедия, 1987. Т. 1. С. 85-86. Аверинцев, 1996: Аверинцев C.C. Поэты. M.: Языки русской культуры, 1996. Аверинцев, 1997: Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Coda, 1997. Адамович, 1997: Адамович Г.В. Владимир Набоков // В.В. Набоков: pro et contra. СПб.: РХГИ, 1997. С. 255—269. Академические школы, 1975: Академические школы в русском литературоведении. M.: Наука, 1975. Александров, 1996: Александров В.Е. Набоков и «серебряный век» русской культуры // Звезда. 1996. № 11. C. 215—231. Александров, 1997: Александров В.Е. «Потусторонность» в «Даре» Набокова // В.В. Набоков: pro et contra. СПб.: РХГИ, 1997. С. 375—395. Александров, 1999: Александров В.Е. Набоков и потусторонность: метафизика, этика, эстетика. СПб.: Алетейя, 1999. Анастасьев, 1989: Анастасьев Н.А. Феномен Владимира Набокова // Набоков В.В. Приглашение на казнь: Романы, рассказы, критические эссе, воспоминания. Кишинев: Лит. артис- тикэ, 1989. С. 632—653. Анастасьев, 1990. Анастасьев Н.А. Башня и вокруг // Набоков В.В. Избранное. М.: Радуга, 1990. С. 7—35. Анастасьев, 1992: Анастасьев Н.А. Феномен Набокова. М.: ^ветс^й писатель, 1992. Андерсен, 1974: Андерсен Х.К. Сказки и истории: В 2 т. Кишинев: Лумина, 1974. Т. 2. Анненский, 1979. Анненский И.Ф. Книги отражений. М.: Наука, 1979. Апресян, 1995: Апресян Ю.Д. Роман «Дар» в космосе Владимира Набокова // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1995. Т. 54. № 3. C. 3—17. Апресян, 1995а: Апресян Ю.Д. Роман «Дар» в космосе Владимира Набокова // Известия РАН. Серия литературы и языка. 1995....

Входимость: 2. Размер: 95кб.

Часть текста: расположенность к языку, используя который он добился совершенства и завоевал славу. Сам Набоков не раз извинялся за свой английский, утверждая, что русской прозой он владеет гораздо лучше {108}. Думается, эти извинения не вполне искренни. Ясность (порой обманчивая), простота и благозвучие его английского не идут ни в какое сравнение с языком его русской прозы. В «Даре» его повествовательные предложения настолько перегружены причастными оборотами, заключенными в скобки пояснениями и утомительным обилием точек с запятой, что читателю приходится с трудом продираться сквозь эти нагромождения {109}. Контраст между его кристально чистым английским и округлым русским просто поразителен. Повествование в «Лолите» ведется от первого лица, и поэтому при попытке формального анализа романа неизбежно возникает вопрос, чей это стиль — гумбертовской исповеди или самого Набокова? Я бы ответил: и того, и другого. При этом, как правило, преобладает сам Набоков. Голос Гумберта — это своего рода искусный трюк чревовещателя, и в его звучании отчетливо различим слегка видоизмененный голос самого кукловода. В сущности, дальнейшее исследование используемых приемов показывает, что манера выражения Гумберта Гумберта отчетливо напоминает стиль Джона Рэя-младшего, стиль причудливого и великолепного Комментария к набоковскому переводу "Евгения Онегина" и стиль его автобиографического повествования "Память,...

Входимость: 2. Размер: 95кб.

Часть текста: и на весь мир и что в 1959 году, через несколько месяцев после публикации «Лолиты» в Америке, сможет уйти из Корнеля и всецело посвятить себя литературе? Характер Пнина во многом раскрывается через восприятие его коллег. А создатель Пнина? Как относились к нему его коллеги в те дни, когда он был уважаемым писателем, но еще не знаменитостью? Был ли он похож на Пнина? Был ли у Пнина другой прототип? Многие считали, что прототипом Пнина был Марк Шефтель, русский эмигрант и преподаватель русской истории в Корнеле. Кое-кто даже упрекает Набокова за то, что он жестоко высмеял Шефтеля в образе Пнина. Но Набоков считал Пнина «симпатичным и притягательным человеком», куда умнее и добрее тех, кто его высмеивает, — поэтому подобные упреки кажутся неуместными 2 . И все же — был ли Шефтель прототипом Пнина? Набоков высоко ценил проделанную Шефтелем совместно с Якобсоном работу над «La geste d'Igor» [108] и поэтому в 1950 году согласился вместе с ними издавать «Слово» на английском языке 3 . В Итаке Набоков встречался с Шефтелем и на преподавательских семинарах русистов (специалистов по истории, экономике, политике, литературе и т. п.), и в домах общих знакомых. При этом он всегда отрицал, что Шефтель — прототип Пнина. Лекции Шефтеля отличались сумбурностью, по-английски он говорил с сильным русским акцентом, отчего студенты плохо понимали его. Двадцать лет спустя...

Входимость: 2. Размер: 33кб.

Часть текста: Evanston, Illinois) which is dedicated to me on the occasion of my seventieth birthday. I soon realized, however, that I might find myself discussing critical studies of my fiction, something I have always avoided doing. True, a festschrift is a very special and rare occasion for that kind of sport, but I did not wish to create even the shadow of a precedent and therefore decided simply to publish the rough jottings I made as an objective reader anxious to eliminate slight factual errors of which such a marvelous gift must be free; for I knew what pains the editors, Charles Newman and Alfred Appel, had taken to prepare it and remembered how firmly the guest co-editor, when collecting the ingredients of this great feast, refused to show me any plum or crumb before publication. BUTTERFLIES Butterflies are among the most thoughtful and touching contributions to this volume. The old-fashioned engraving of a Catagramma- like insect is delightfully reproduced twelve times so as to suggest a double series or "block" of specimens in a cabinet case; and there is a beautiful photograph of a Red Admirable (but "Nymphalidae" is ...

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: обширный курс лекций по русской и европейской литературе. Об издании своих лекций он подумывал уже в начале пятидесятых годов. В письме Паскалю Ковичи (12 ноября 1951) среди своих ближайших литературных планов писатель упомянул о готовящейся к изданию литературоведческой книге, которая «должна будет состоять из 10 глав: 1. Сервантес "Дон Кихот"; 2. Джейн Остен "Мэнсфилд-парк"; 3. Пушкин "Пиковая дама", 4. Диккенс "Холодный дом"; 5. Гоголь и Пруст; 6. Флобер "Госпожа Бовари", 7. Толстой "Анна Каренина", "Смерть Ивана Ильича", "Хаджи Мурат", 8. Чехов "В овраге", "Дама с собачкой" и другие рассказы; 9. Кафка "Превращение"; 10. "Искусство перевода» [132]. В силу ряда причин запланированное издание так и не состоялось. Позже Набоков неоднократно возвращался к этому замыслу и на протяжении шестидесятых годов периодически заявлял в интервью о том, что готовит к печати лекции своего корнеллского курса "Шедевры мировой литературы". В дальнейшем Набоков несколько охладел к лекциям. В апреле 1972 г. он внимательно перечитал все лекционные материалы, нашел их совершенно непригодными для печати и оставил в своих бумагах категорическую записку....

Входимость: 1. Размер: 72кб.

Часть текста: les bonnes comme les mauvaises actions, suite d'un sentiment de supériorité, peut-être imaginaire. Tiré d'une lettre particulière Not thinking to amuse the haughty world, having grown fond of friendship's heed, I wish I could present you with a gage 4 that would be worthier of you — be worthier of a fine soul full of a holy dream, of live and limpid poetry, 8 of high thoughts and simplicity. But so be it. With partial hand take this collection of pied chapters: half droll, half sad, 12 plain-folk, ideal, the careless fruit of my amusements, insomnias, light inspirations, unripe and withered years, 16 the intellect's cold observations, and the heart's sorrowful remarks. CHAPTER ONE To live it hurries and to feel it hastes. Prince Vyazemski I “My uncle has most honest principles: when he was taken gravely ill, he forced one to respect him 4 and nothing better could invent. To others his example is a lesson; but, good God, what a bore to sit by a sick person day and night, not stirring 8 a step away! What base perfidiousness to entertain one half-alive, adjust for him his pillows, 12 sadly serve him his medicine, sigh — and think inwardly when will the devil take you?” II Thus a young scapegrace thought as with post horses in the dust he flew, by the most lofty will of Zeus 4 the heir of all his kin. Friends of Lyudmila and Ruslan! The hero of my novel, without preambles, forthwith, 8 I'd like to have you meet: Onegin, a good pal of mine, was born upon...

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: so did the weather. My visitors and their crew had never paid much attention to those insects and I was touched and flattered by the childish wonderment with which they viewed the crowds of butterflies imbibing moisture on brookside mud at various spots of the mountain trail. Pictures were taken of the swarms that arose at my passage, and other hours of the day were devoted to the reproduction of the interview proper. It eventually appeared on the Bookstand program and was published in The Listener (November 22, 1962). I have mislaid the cards on which I had written my answers. I suspect that the published text was taken straight from the tape for it teems with inaccuracies. These I have tried to weed out ten years later but was forced to strike out a few sentences here and there when memory refused to restore the sense flawed by defective or improperly mended speech. The poem I quote (with metrical accents added) will be found translated into English in Chapter Two of The Gift, G. P. Putnam's Sons, New York, 1963. Would you ever go back to Russia? I will never go back, for the simple reason that all the Russia I need is always with me: literature, language, and my own Russian childhood. I will never return. I will never surrender. And anyway, the grotesque shadow of a police state will not be dispelled in my lifetime. I don't think they know my works there-- oh, perhaps a number of readers exist there in my special secret service, but let us not forget that Russia has grown tremendously provincial during these forty years, apart from the fact that people there are told what to read, what to think. In America I'm happier than in any other country. It is in America that I found my best readers, minds that are closest to mine. I feel intellectually at home in America. It is a second home in the true sense of the word. You're a professional lepidopterist? Yes, I'm interested in the classification,...

Поиск по творчеству и критикеCлово "ADAM"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "ADAM"