Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHESS"

Часть текста: original with the exception of two references to Zembla that the author, or the translator, or an unnamed editor, or an inattentive typesetter, chose to remove, or happened to remove inadvertantly, from Chapters Two and Five. Zashchita Luzhina is a book about chess, "a game of skill played by two persons, each having sixteen pieces to move in different ways, on a board divided into 64 squares, alternately light and dark." (I owe this pithy definition to Webster.) If the reader does not know, or has forgotten, the rules to the game, he or she is invited to consult one of the many pamphlets devoted to chess that must surely exist in every language written and read in the civilized world. The word chess derives from Middle English ches or chesse , thence from Old French eschec (francophones will hear here an echo of the French word for failure, a not irrelevant observation for the case under discussion), or echac ,2 thence from Persian shah , a king, the most important piece in the game. Luzhin, the eponymous...

Входимость: 13. Размер: 106кб.

Часть текста: задач Часть III Набоков — сочинитель литературных шахматных задач «Память, говори» — наверное, единственная литературная автобиография, в которой есть шахматная задача, составленная автором. Набоков опубликовал свою первую шахматную задачу на три года раньше, чем свой первый роман; {85} он продолжал сочинять шахматные задачи и в последнее десятилетие своей жизни, когда лондонская публикация двух его задач, по его словам, доставила ему больше радости, чем появление в Санкт-Петербурге его первых стихов за пятьдесят лет до этого (НоН, 230). Набоков довольно любопытным образом подчеркивает автобиографическую важность этого элегантного, но совершенно бесплодного вида искусства. Двадцать лет европейского изгнания — годы, когда были написаны все его русские романы, заключены в одну, предпоследнюю, главу автобиографии. В сущности, в этой главе есть всего две темы: странно-беспристрастное описание литературного мира эмиграции и в высшей степени пристрастный рассказ о сочинении шахматных задач. Организующий мотив главы — знаменитый образ спирали, состоящей из трех частей — начального, «тезисного» завоя, противоположного ему «антитезисного» завоя и завоя, намечающего «синтез», который частично охватывает истоки и формирует фрагмент нового «тезиса». «Тезис» жизни Набокова соответствует двадцати годам в России, «антитезис» — двадцати одному году в европейском изгнании; он вполне подходящим образом завершается отъездом Набокова в Америку, намечая начало третьего завоя — «синтеза». Эта сложная метафора снова подхватывается Набоковым в описании шахматной задачи, заканчивающем главу (СА 5, 568–569). Задача, которую Набоков считает своей лучшей, рассчитана на шахматиста чрезвычайно высокого уровня. Согласно сочинителю, решение ее несложно и новичок может найти его довольно быстро. Это «тезисное» решение. Более искушенный...

3. Интервью Набокова на английском языке. Novel, 1970 г.

Входимость: 4. Размер: 30кб.

Часть текста: park of our country place, Vyra, in May 1917, the last spring my family was to live there. This "new" volume consists of three sections: a selection of thirty-six Russian poems, presented in the original and in translation; fourteen poems which I wrote directly in English, after 1940 and my arrival in America (all of which were published in The New Yorker), and eighteen chess problems, all but two of which were composed in recent years (the chess manuscripts of the 1940-1960 period have been mislaid and the earlier unpublished jottings are not worth printing). These Russian poems constitute no more than one percent of the mass of verse which I exuded with monstrous regularity during my youth. Do the components of that monstrous mass fall into any discernible periods or stages of development? What can be called rather grandly my European period of verse-making seems to show several distinctive stages: an initial one of passionate and commonplace love verse (not represented in Poems and Problems)-, a period reflecting utter distrust of the so-called October Revolution; a period (reaching well into the nineteen-twenties) of a kind of private curatorship, aimed at preserving nostalgic retrospections and developing Byzantine imagery (this has been mistaken by some readers for an interest in "religion" which, beyond literary stylization, never meant anything to me); a period lasting another decade or so during which I set myself to illustrate the principle of making a short poem contain a plot and tell a story (this in a way expressed my impatience with the dreary drone of the anйmie "Paris School" of emigre poetry); and finally, in the...

4. Долинин Александр: Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар». Литература

Входимость: 4. Размер: 113кб.

Часть текста: документ // Последние новости. 1933. № 4369. 9 марта. Адамович 1934a – Адамович Г. Сирин // Последние новости. 1934. № 4670. 4 января. Адамович 1934b – Адамович Г. «Современные записки», кн. 55-я. Часть литературная // Последние новости. 1934. № 4809. 24 мая. Адамович 1934c – Адамович Г. Святые мечты // Последние новости. 1934. № 4907. 30 августа. Адамович 1935 – Адамович Г. Несостоявшаяся прогулка // Современные записки. 1935. Кн. LXIX. С. 288–296. Адамович 1936 – Адамович Г. Сумерки Достоевского // Последние новости. 1936. № 5655. 17 сентября. Адамович 1938 – Адамович Г. «Современные записки», кн. 67. Часть литературная // Последние новости. 1938. № 6437. 10 ноября. Адамович 1996 – Адамович Г. Одиночество и свобода. М., 1996. Адамович 1998 – Адамович Г. Собрание сочинений. Литературные беседы: В 2 кн. / Вступ. ст., сост. и примеч. О. А. Коростелева. СПб., 1998. Адамович 1999 – Адамович Г. Собрание сочинений: Стихи, проза, переводы / Вступ. ст., сост. и примеч. О. А. Коростылева. СПб., 1999. Адамович 2000 – Адамович Г. Собрание сочинений: Комментарии / Сост., послесл. и примеч. О. А. Коростелева. СПб., 2000. Адамович 2010 – «Я с Вами привык к переписке идеологической…»: Письма Г. В. Адамовича В. С. Варшавскому, 1951–1972 // Ежегодник Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына. М., 2010. С. 255–344. Азадовский 1991 – Азадовский К. М. Райнер Мария Рильке и Александр Блок (Предварительные заметки) // Русская литература. 1991. № 2. С. 144–156. Айхенвальд 1994 – Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. Аксаков 1891 – Аксаков И. С. Сочинения. Славянофильство и западничество,...

5. Интервью Набокова на английском языке. BBC Television, 1962 г.

Входимость: 4. Размер: 20кб.

Часть текста: were taken of the swarms that arose at my passage, and other hours of the day were devoted to the reproduction of the interview proper. It eventually appeared on the Bookstand program and was published in The Listener (November 22, 1962). I have mislaid the cards on which I had written my answers. I suspect that the published text was taken straight from the tape for it teems with inaccuracies. These I have tried to weed out ten years later but was forced to strike out a few sentences here and there when memory refused to restore the sense flawed by defective or improperly mended speech. The poem I quote (with metrical accents added) will be found translated into English in Chapter Two of The Gift, G. P. Putnam's Sons, New York, 1963. Would you ever go back to Russia? I will never go back, for the simple reason that all the Russia I need is always with me: literature, language, and my own Russian childhood. I will never return. I will never surrender. And anyway, the grotesque shadow of a police state will not be dispelled in my lifetime. I don't think they know my works there-- oh, perhaps a number of readers exist there in my special secret service, but let us not forget that Russia has grown tremendously provincial during these forty years, apart from the fact that people there are told what to read, what to think. In America I'm happier than in any other country. It is in America that I found my best readers, minds that are closest to mine. I feel intellectually at home in America. It is a second home in the true sense of the word. You're a professional lepidopterist? Yes,...

6. Сакун С. В.: Гамбит Сирина (сборник статей). Шахматный секрет романа В. Набокова "Защита Лужина"

Входимость: 4. Размер: 108кб.

Часть текста: метафор, даже аллегорий я не чуждался никогда. Набоков В. В. Семь стихотворений. Критическое осмысление произведений В. Набокова продолжается уже почти 70 лет, а белых пятен на карте его «терры» не стало меньше. Можно даже сказать, что число их значительно увеличилось. Отчасти оттого, что слишком торопливые первопроходцы только напустили тумана, не сумев совладать с непривычными законами этого нового, неведомого им мира. Отчасти потому, что начали приоткрываться подлинные масштабы, скрадывающие, кажущиеся ещё недавно столь доступными, горизонты этой неведомой земли. Поговорим в этой работе о романе «Защита Лужина». Взгляд на набоковское творчество как на поверхностную игру стилистически изящными, но бессодержательными и бесполезными образами остался в прошлом. В последнее время все больше уделяется внимание философскому, «метафизическому» осмыслению его произведений. Однако и здесь исследователей подстерегают специфически набоковские «ловушки». Набоковский текст – уникальное, небывалое еще в истории литературы явление, предъявляющее ...

7. Зубарев Дмитрий: «8x8=64», или «Чернышевский и шахматы»

Входимость: 3. Размер: 20кб.

Часть текста: орфографию) вошли в первое отдельное издание романа (Набоков 1952) [1] Вот эти четыре фрагмента. 1. «Между „Звездой" и „Красным Огоньком" <...> лежал номер шахматного журнальчика „8 х 8"; Федор Константинович перелистал его, радуясь человеческому языку задачных диаграмм, и заметил статейку с портретом жидкобородого старика, исподлобья глядящего через очки, — статейка была озаглавлена „Чернышевский и шахматы"» (с. 191). 2. «Несколько утомленный, но радуясь тому, что трудовой день окончен, Федор Константинович сел в трамвай и раскрыл журнальчик (опять мелькнуло склоненное лицо Н. Г. Чернышевского — о котором он только и знал, что это был „шприц с серной кислотой", — как где-то говорит, кажется, Розанов, — и автор „Что делать?", путавшегося впрочем с „Кто виноват?"). Он углубился в рассмотрение задач и вскоре убедился, что, не будь среди них двух гениальных этюдов старого русского мастера да нескольких интересных перепечаток из иностранных изданий, журнальчика не стоило бы покупать. Добросовестные, ученические упражнения молодых советских композиторов были не столько „задачи", сколько „задания": в них громоздко трактовалась та или иная механическая тема (какое-нибудь „связывание" и „развязывание"), без всякой поэзии; это были шахматные лубки, не более, и подталкивающие друг друга фигуры делали свое неуклюжее дело с с побочными решениями в вялых вариантах и нагромождением милицейских пешек» (с. 195). 3. «Жуя и прихлебывая, он снова раскрыл „8 х 8" (снова глянул на него исподлобья бодучий Н....

8. Барсова Л.: Король, еще король…

Входимость: 3. Размер: 56кб.

Часть текста: «руку помощи» далекий предок — Карл Генрих Граун: Набоков узнает вдруг, что имеет право на долю его наследства, о чем он рассказывает на тех же берегах с обычной примесью иронии, на сей раз впрямь спорной: «…в тридцатых годах сего века, в Берлине, многочисленным потомкам композитора Грауна (главным образом, каким-то немецким баронам и итальянским графам, которым чуть не удалось убедить суд, что все Набоковы вымерли) досталось, после всех девальваций, кое-что от замаринованных впрок доходов с его драгоценных табакерок. Этот мой предок, Карл Генрих Граун (1701–1759), [2] талантливый карьерист, автор известной оратории „Смерть Иисуса“, считавшейся современными ему немцами непревзойденной, и помощник Фридриха Великого [3] в писании опер…» (IV, 158–159). Здесь бы Сирину выскочить из привычной меблирашки и пробежаться под липами к памятнику Фридриху II — табакерочки-то композитор получал от него за музыкальные заслуги. Это грандиозное сооружение являлось тогда центральной точкой Берлина, и Набоков просто физически не мог его не замечать: высота памятника в целом — 16,5 метра, статуя самого короля, восседающего на мощном росинанте — 5,6 метра, а вокруг пьедестала расположились придворные в натуральную величину. [4] И среди них с дирижерским свитком в руке (палочек тогда еще не было и в помине) — пращур Владимира Владимировича. Так что Сирин встречался с ним, когда шел по Unter den Linden в «Кролль-оперу» (иль он там не был?) и, возможно, безотчетно окидывал взором броский монумент. Но об этом у него — ни строчки. Однако он вспоминает о том, что из пансиона в пансион в Берлине его преследовала репродукция картины Менцеля, на которой Граун «изображен с другими приближенными (среди них — Вольтер), слушающим королевскую флейту…» [5] (IV, 159). Музыкой Фридрих Великий был...

9. Предисловие к английскому переводу романа "Защита Лужина" ("The Defense")

Входимость: 3. Размер: 12кб.

Часть текста: романа "Защита Лужина" ("The Defense") Предисловие к английскому переводу романа «Защита Лужина» («The Defense») {42} Русское название этого романа, «Защита Лужина», относится к шахматной защите, возможно, изобретенной выдуманным мной гроссмейстером Лужиным: имя рифмуется со словом «illusion», если произнести его достаточно невнятно, углубив [u] до [oo]. Я начал писать роман весной 1929 года в Ле Булу — курортном местечке в Восточных Пиринеях, где я тогда охотился за бабочками, — и закончил в том же году в Берлине. С особой прозрачной ясностью я помню наклонную скальную плиту, одетую дубом и падубом, где мне впервые пришла в голову основная тема романа. Мог бы сообщить и другие любопытные детали, если бы относился к себе более серьезно. «Защита Лужина» промелькнула под моим псевдонимом «В. Сирин» в эмигрантском русском журнале «Современные записки» (Париж), выходившем четыре раза в год, и сразу же после этого была напечатана отдельной книгой в эмигрантском издательстве «Слово» (Берлин, 1930). Это издание в плотной матово-черной бумажной обложке с золотыми буквами, 234 стр., 21 на 14 см., теперь редко встречается, а может стать еще большей редкостью. Бедному Лужину пришлось тридцать пять лет ждать англоязычного...

10. Сакун С. В.: К статье Эрика Наймана. Литландия - аллегорическая поэтика "Защиты Лужина"

Входимость: 3. Размер: 34кб.

Часть текста: исследует коренные различия между двумя ракурсами зрения — ракурсом персонажа и ракурсом автора; она повествует о противоборстве между “попыткой героя распорядиться ходом своей жизни” и “высшим порядком, который навязан [автором]» Идея о «двух ракурсах» была проработана задолго до «Тамми и Коннолли». См., например кн. М. Бахтина «Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук» - написана в начале 30-х годов прошлого века. В романе Набокова эти «два ракурса» в целом лежат на поверхности текста, а вот верная их взаимо-интерпретация не столь очевидна и однозначна. И вывод «о противоборстве между “попыткой героя распорядиться ходом своей жизни” и “высшим порядком, который навязан [автором]» представляется не отвечающим действительной глубине постановки и решения этой проблемы Набоковым. Ведь так называемый «высший порядок» в действительности текста является феноменом больного сознания Лужина, а вовсе не «навязан» ему его автором. Как подчеркивает сам Набоков самоубийство главного героя должно считаться не результатом этого наивно-дихотомически понимаего противоборства, а «скорее, обратным матом, самому себе...

Поиск по творчеству и критикеCлово "CHESS"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHESS"