Поиск по творчеству и критике
Cлово "AUDITION"
Входимость: 4. Размер: 128кб.
Входимость: 2. Размер: 233кб.
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 118кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 137кб.
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 106кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 74кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 128кб.
Часть текста: искусства, хотя его план примитивен, а рассказ о нем пестрит отголосками темы двойника из русской классики. {9} В качестве сквозного символа романа Набоков выбрал вполне традиционный образ — зеркало. Более тонкое сплетение темы, сюжета и лейтмотива можно найти в романе «Камера обскура»: главный герой этого романа, не отличающийся проницательностью знаток живописи, мечтает оживить работы старых мастеров с помощью мультипликации. Его брак и вся жизнь рушатся, когда, в результате связи с корыстолюбивой девчонкой, помешанной на том, чтобы стать киноактрисой, он теряет зрение в автокатастрофе. Намеренно избитый сюжет книги воплощается с помощью техники кинематографа, вероятно, выступающего здесь в качестве тематической метафоры искаженного восприятия. Здесь Набоков снова вводит мотив, который резонирует с темой и сюжетом — рамы: дверные и оконные рамы, рамы зеркал и картин, иначе говоря, объектив камеры обскуры, сквозь который зритель следит за развитием истории. В первом зрелом романе Набокова «Защита Лужина» гроссмейстер Лужин предполагает и располагает в своем абстрактном шахматном королевстве. На доске жизни, однако, дела у него идут не так успешно: он ведет борьбу с безумием, напоминающую шахматную партию, что отражено в рассеянном по книге мотиве светлых и темных квадратов. Выше мы привели примеры тем и лейтмотивов отдельных романов. Помимо таких частных тем, в творчестве Набокова обнаруживаются более общие темы, которые в той или иной степени присутствуют почти во всех его произведениях. Одна из таких сквозных тем была замечена уже в тридцатые годы самым проницательным русским критиком творчества Набокова Владиславом Ходасевичем: «Жизнь художника и жизнь приема в сознании художника — вот тема Сирина». {10} То, что такое понимание творчества Набокова правильно и до сих пор, подтверждается Эндрю Филдом, который добавляет, что «этот...
Входимость: 2. Размер: 233кб.
Часть текста: как на самом деле это были суббота и воскресенье. В этом смысле «Дар» действительно начинается и заканчивается в 192 … году (подробнее о временной структуре романа см.: Долинин 2004: 297–300). 1–2 … иностранный критик заметил как-то, что хотя многие романы, все немецкие например, начинаются с даты, только русские авторы – в силу оригинальной честности нашей литературы – не договаривают единиц … – Замечание «иностранного критика», по всей вероятности, выдумано Набоковым, так как не соответствует действительности. В большинстве русских романов, начинающихся с даты, она приводится полностью. См., например, однотипные начала романов Тургенева: «В тени высокой липы, на берегу Москвы-реки, недалеко от Кунцева, в один из самых жарких летних дней 1853 года лежали на траве два молодых человека» ( «Накануне» [Тургенев 1978–2014: VI, 161] ); «Что, Петр? не видать еще? – спрашивал 20 мая 1859 года, выходя без шапки на низкое крылечко постоялого двора на *** шоссе, барин лет сорока с небольшим, в запыленном пальто и клетчатых панталонах, у своего...
Входимость: 1. Размер: 57кб.
Часть текста: И Ф. СОЛОГУБ) [*] …все это было полно значения, все это было недаром… В. Набоков. Отчаяние Известно, что роман Федора Сологуба «Мелкий бес» (1907) имелся среди прочих книг в домашней библиотеке В. Д. Набокова. [1] В начале 1920-х годов произведения Сологуба печатались в Берлине, что особенно важно — книгоиздательством «Слово». [2] Владимир Набоков ни в интервью, ни в критических статьях не оставил внятных следов отношения к творчеству этого автора. [3] В письме к своему первому биографу Филду в 1971 году Набоков писал: «Перечитывая стихотворения Сологуба, любезно Вами присланные, дорогой Эндрю, я понял как, на самом деле, всегда восхищался частями этого „дьячкова яйца“. [4] Некоторые строки „Палача“ [5] действительно первоклассны — миниатюрные штормы, бушующие то в одной, то в другой строфе; но вместе с тем попадаются и невыносимые неуклюжести…» [6] Строгий корреспондент указывает на «невозможно провинциальное или просто ошибочное» ударение в слове «помост», в заключение снисходительно добавляя, что похожими погрешностями страдали также «Блок, Анненский, Мандельштам, Ходасевич, Гумилев, Шишков, [7] Бунин и, конечно, Пастернак…» (Там же). В обширном корпусе исследовательской литературы по Набокову последних десятилетий имя Сологуба если и упоминалось, то вскользь. [8] Приблизимся к этой проблеме с точки зрения анализа текстов, но для начала реконструируем отношение современников не к поэту, а к прозаику Сологубу, сформировавшееся ко времени вступления молодого Сирина на литературное поприще. В статье «Федор Сологуб» (1924) Евгений Замятин отмечал неистребимую природу героев «Мелкого беса»: «Бессмертен — мещанин… Передонов обречен бессмертью, обречен вечно ходить по ...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: choice above. Engaging in verbal legerdemain while speaking of Nabokov is a perilous and perhaps foolhardy undertaking, given his own multilingual mastery over words--one might compare it to beginning a talk on Nijinsky by stepping from behind the lectern to attempt a jeté or two. While much, indeed too much, has been written about Nabokov's English novels, much less has been said about his earliest Russian fiction. It is to this I must now turn. My editor has chided me for diverging too frequently and too widely from my subject--but what is a life if not a series of diversions from some hidden, ineffable theme? Mashen'ka opens with the tongue-twisting name and patronymic of the protagonist Ganin, Lev Glebovich, which, complains the character Alferov, "iazyk vyzvikhnut' mozhno" (7). Instantly we are made aware of the potential treachery of words. With Alferov's statement a few paragraphs later that "vsiakoe imia obiazyvaet," we are also reminded of their power. The first stylistic glimmer of the mature Nabokov, which comes after the brief dialogue between Ganin and Alferov of which chapter one wholly consists, is the sequence "i bubliki, i brilliantin i prosto brillianty" (17-18) a harbinger of such later alliterative lists as "the brook and the boughs and the beauty of the Beyond" 1 and "glacial drifts, drumlins, and gremlins, and kremlins." 2 In the sentence "Tak meshalis' v nem chustvo chesti i chustvo zhalosti, otumanivaia tvorcheskie podvigi, na vsiakii trud, i prinimaiushchagosia za etot trud zhadno, s okhotoi, s radostnym namereniem vse odolet' i vsego dostich',"...
Входимость: 1. Размер: 118кб.
Часть текста: вымышленного, но при этом вещественного и зримого мира; во-вторых, учитывать именно эволюционный, развивающий уже присутствующие в ранних произведениях мотивы, темы и ситуации, путь развития художника, направленный на большее и подробное раскрытие, расширение создаваемого им в слове мира. Поскольку изолированный анализ лирики художника исключается феноменом целостности, единства набоковского мира, целесообразно анализ первого произведения представить стратифицированно по нескольким позициям: первого стихотворения, первого романа, а также первого перевода, позиционирующего те же принципиальные основы и приемы поэтики художника, как стихотворение и роман. Поскольку первые драмы Набокова трудно доступны , а также на том основании, что драма в отличие от лирики не находит продолжения в англоязычном творчестве писателя, а кроме того и потому, что сам феномен театральности и театрализации мира своих книг был в полной мере развернут в эпосе В. Набокова 32 33 34 , мы представим анализ драматургии писателя в целом. 2.1. СТИХОТВОРЕНИЕ «ДОЖДЬ ПРОЛЕТЕЛ» Поэтическое наследие В.В. Набокова, по справедливому замечанию Н.Анастасьева может стать объектом самостоятельного исследования, но только как одна из граней сложного единого целого - творчества В.В.Набокова, в контексте...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: и, может быть, безрассудное, особенно если учесть собственное его владение многоязычным словом, — занятие это можно уподобить лекции о Нижинском, в начале которой лектор сходит с кафедры, чтобы натужно изобразить пару-другую jet e. В то время как об английских романах Набокова написано многое, пожалуй что слишком многое, о ранней его русской прозе сказано куда меньше. К ней я и собираюсь теперь обратиться. Издатель мой пожурил меня за слишком частые, слишком далекие отступления от избранной темы, но что есть жизнь, как не череда отступлений от некоей темы — потаенной, неизъяснимой? “Машенька” открывается непроизносимым именем-отчеством ее героя, Ганина: Лев Глебович — “язык вывихнуть можно” (7), жалуется другой персонаж, Алферов. Мгновенно осознаем мы потенциальное вероломство слов. А сделанное Алферовым несколько абзацев спустя заявление “всякое имя обязывает” напоминает нам о скрытой в них мощи. Первый стилистический проблеск зрелого Набокова, появляющийся вслед за кратким разговором Ганина с Алферовым, из которого только и состоит начальная глава, обнаруживается в словесном ряду “и бублики, и бриллиантин, и просто бриллианты” (17, 18) —...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: к действительному течению моей мысли. Равнодушный, посторонний, безличный голос произносит слова, совершенно мне не интересные, – английские или русские фразы, даже не ко мне обращенные и содержания столь плоского, что не решаюсь привести пример, дабы не заострить в передаче смыслом их тупость. Дурацкое это явление представляется звуковым эквивалентом некоторых предсонных видений, также хорошо мне знакомых. Я имею в виду не яркий мысленный образ (любимое лицо умершего родителя, например), вызываемый в воображении мощно ударившей крылами волей – одним из самых героических усилий, на какие способен человеческий дух. Не говорю я и о так называемых muscae volitantes– тенях, отбрасываемых на палочки сетчатки микроскопическими пылинками в стеклянистой жидкости глаза, проплывающими по зрительному полю прозрачными паутинками. Ближе к ним, к этим гипнотическим миражам, о которых идет речь, красочная рана продленного впечатления, которую наносит, прежде чем пасть, свет только что отсеченной лампы. Особого толчка, однако, не нужно для появления этих призраков, медленно и ровно развивающихся перед моими закрытыми глазами. Их движение и смена...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 137кб.
Часть текста: этих миров, приведены в таблице ниже. Таблица состоит из четырех частей: (1) атрибуты миров (категории: свет, цвет, цветы), (2) персонажи и их черты как представителей разных миров (категории: вера в Бога, философия, ценности, характер, смех/юмор, верность дару, чудак/путешественник, взаимоотношения людей, любовь земная, отношение к детям, смысл, цель и счастье жизни), (3) именование как главное предназначение человека (категории: восприятие-познание, непредвзятость восприятия, деталь/общий план, знание предмета речи, образец именования — Пушкин, истоки и мотивы именования, цель и смысл именования, суть творческого процесса и художественности произведения, стиль/слог, подготовка к созданию текста), (4) итог жизни (расчет судьбы) в земном измерении (категории: известность, подарки/кара). Обозначения (1) и (2) после названия категории обозначают соответственно: «мир одухотворенный» и «мир утилитарный». № Категория цитата 1 АТРИБУТЫ МИРОВ 1.1 Свет (тень, темнота) и цвет (радуга, белое, черное) 1.1 Рай: свет и краски (1а). ПАМЯТЬ «...по мере того, как его зрение приспособлялось к сумеркам настоящего, столь сначала отличным от далеко отставшего света памяти, он опять узнавал в ней все, что любил... и уже, когда приблизились к дому, прошлый свет догнал настоящее, пропитал его до насыщения, и все стало таким, каким бывало в этом Берлине три года назад, как бывало когда-то в России, как бывало и будет всегда» (с. 112). «...прямо из оранжерейного рая прошлого , он пересел в берлинский трамвай» (с. 105). ПУТЕШЕСТВИЕ/СТРАНСТВИЕ (ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ ДУХОВНОЕ) «В кабинете отца между старыми, смирными семейными фотографиями в бархатных рамках висела копия с картины: Марко Поло ...
Входимость: 1. Размер: 107кб.
Часть текста: В мемуарном очерке «Андрей Белый» он вспоминает: «Разговоры специально стиховедческие велись часто. Нас мучил вопрос: чем, кроме инструментовки, обусловлено разнозвучие одного и того же размера? Летом 1908 года, когда я жил под Москвой, он позвонил мне по телефону, крича со смехом: — Если свободны, скорей приезжайте в город. Я сам приехал сегодня утром. Я сделал открытие! Ей-богу, настоящее открытие, вроде Архимеда! Я, конечно, поехал. Был душный вечер. Белый встретил меня загорелый и торжествующий, в русской рубашке с открытым воротом. На столе лежала гигантская кипа бумаги, разграфленной вертикальными столбиками. В столбиках были точки, причудливо связанные прямыми линиями. Белый хлопал по кипе тяжелой своей ладонью: — Вот вам четырехстопный ямб. Весь тут, как на ладони. Стихи одного метра разнятся ритмом. Ритм с метром не совпадает и определяется пропуском метрических ударений. “Мой дядя самых честных правил” — четыре ударения, а “И кланялся непринужденно” — два: ритмы разные, а метр все тот же, четырехстопный ямб. Теперь все это стало азбукой. В тот день это было открытием, действительно простым и внезапным, как Архимедово. Закону несовпадения метра и ритма должно быть в поэтике присвоено имя Андрея Белого» 184 . Новая теория ритма приобрела неожиданную популярность среди как теоретиков, так и практиков стихотворчества благодаря тому, что одна из самых абстрактных, многозначных, а потому и неуловимых категорий стихопоэтики получила наконец однозначное определение, а главное — возможность объективной графической фиксации в виде разнообразных фигур, наглядно демонстрирующих богатство или бедность ритмического рисунка стихотворения. В каждом стихотворении Белый стремился выявить индивидуальный ритмический жест, который, по его замыслу, выражался не только в ритмо-метрических кривых, но и в гармоническом соответствии видимых и слышимых образов, возникающих при чтении 185 . В том же 1910 г. «Символизм», в той его части, которая посвящена ритмике...