Поиск по творчеству и критике
Cлово "ORIGINAL"

Часть текста: вокруг выхода романа касались в основном не его литературных достоинств, а предсмертного завещания автора, в котором он распорядился сжечь незавершенное произведение, что потянуло за собой 33-х летнюю историю публикации. По словам переводчика и набоковеда Г. Барабтарло, «многие годы рука сына не поднималась предать рукописи ни огню, ни печати» (1). В своем недавнем интервью Национальному общественному радио Дмитрий Набоков признавался, что не хочет войти в историю как литературный поджигатель, соблазняя любопытных набоковедов утверждением, что это «самый блестящий роман» отца, что он не похож ни на что написанное им прежде. В 2005 году стали появляться истеричные требования американских журналистов, любителей сенсаций: «Дмитрий, не сжигай Лору!» (английское произношение имени Лаура), — так кричал со страниц New York Observer Рон Розенбаум (1). Вступивший в литературную дискуссию драматург Том Стоппард настаивал на сожжении рукописи, прозаик Джон Бэнвилл говорил: «Сохраните ее» (1). Возникла иронично-гамлетовская ситуация «быть или не быть», раздутая во вселенском масштабе, но в действительности на пустом месте. Ситуацию с посмертным распоряжением Набокова во многом прояснил биограф и один из крупнейших специалистов-набоковедов, профессор Оклендского университета Брайан Бойд. По его словам, он прочел рукопись в 1987 году и посоветовал тогда еще живой вдове Вере Слоним и Дмитрию не публиковать, а уничтожить фрагменты. Желание сохранить незаконченный роман вступило в противоречие с завещанием писателя, в итоге годы, видимо, сгладили пафос и значение посмертной воли Набокова, и фрагменты романа были опубликованы. К тому же, по словам Бойда, этот не первая в творчестве писателя попытка сжечь незаконченное произведение. Брайан Бойд вспомнил, что, разбирая в конце 1970-х годов архив Набокова, он увидел рукопись последнего тогда романа...

2. Эссе о драматургии ("Playwriting", на английском языке)

Входимость: 4. Размер: 59кб.

Часть текста: on drama by several American critics. The two lectures presented here have been selected to accompany Nabokov's plays because they embody, in concentrated form, many of his principal guidelines for writing, reading, and performing plays. The reader is urged to bear in mind, however, that, later in life, Father might have expressed certain thoughts differently. The lectures were partly in typescript and partly in manuscript, replete with Nabokov's corrections, additions, deletions, occasional slips of the pen, and references to previous and subsequent installments of the course. I have limited myself to what editing seemed necessary for the presentation of the lectures in essay form. If Nabokov had been alive, he might perhaps have performed more radical surgery. He might also have added that the gruesome throes of realistic suicide he finds unacceptable onstage (in "The Tragedy of Tragedy") are now everyday fare on kiddies' TV, while "adult" entertainment has long since outdone all the goriness of the Grand Guignol. He might have observed that the aberrations of theatrical method wherein the illusion of a barrier between stage and audience is shattered - a phenomenon he considered "freakish" - are now commonplace: actors wander and mix; the audience is invited to participate; it is then applauded by the players in a curious reversal of roles made chic by Soviet performers ordered to emulate the mise-en-sce´ne of party congresses; and the term "happening" has already managed to ...

3. Интервью Набокова на английском языке. Wisconsin Studies, 1967 г.

Входимость: 4. Размер: 63кб.

Часть текста: ei! ther wrote out his answers to the questions or dictated them to the interviewer; in some instances, notes from the conversation were later recast as formal questions-and-answers. The interviewer was Nabokov's student at Cornell University in 1954, and the references are to Literature 311-312 (MWF, 12), a course on the Masterpieces of European Fiction (Jane Austen, Gogol, Dickens, Flaubert, Tolstoy, Stevenson, Kafka, Joyce, and Proust). Its enrollment had reached four hundred by the time of Nabokov's resignation in 1959. The footnotes to the interview, except where indicated, are provided by the interviewer, Alfred Appel, Jr. For years bibliographers and literary journalists didn't know whether to group you under "Russian" or "American. "Now that you're living in Switzerland there seems to be complete agreement that you're American. Do you find this kind of distinction at all important regarding your identity as a writer? I have always maintained, even as a schoolboy in Russia, that the nationality of a worthwhile writer is of secondary importance. The more distinctive an insect's aspect, the less apt the taxonomist is to glance first of all at the locality label under the pinned specimen in order to decide which of several vaguely described races it should be assigned to. The writer's art is his real passport. His identity should be immediately recognized by a special pattern or unique coloration. His habitat may confirm the correctness of the determination but should not lead to it....

4. Утгоф Г.М.: «Audiatur et altera pars» - к проблеме «Набоков и Лоуэлл»

Входимость: 3. Размер: 53кб.

Часть текста: сына, эмигрантского поэта и прозаика Вадима Андреева, - переводчица, журналистка, автор мемуаров, в том числе о встречах с Борисом Пастернаком» 2 . Справка эта нуждается в существенных дополнениях. В частности, что такое те «мерзостны<е> “преображен- ии<я>”», о которых с таким гневом пишет своему адресату Набоков? Очевидно, что речь здесь идет об одной из тогдашних новинок - антологии “Poets on Street Corners” («Поэты на уличных углах») под редакцией О. В. Андреевой-Карлайль. В антологию эту вошли переводы из пятнадцати русских поэтов: А. Блока, Анны Ахматовой, Б. Пастернака, О. Мандельштама, М. Цветаевой, В. Маяковского, С. Есенина, Н. Заболоцкого, Б. Поплавского, Е. Евтушенко, А. Вознесенского, И. Холина, Г. Сапгира, Б. Ахмадулиной и И. Бродского 3 . Переводы из Мандельштама, выполненные Робертом Лоуэллом, лауреатом Bollingen Poetry Translation Prize 1962 г., помещены в антологии с указанием на их подчеркнуто вольный характер. Уже этого одного обстоятельства было достаточно для того, чтоб Набоков счел Лоуэлла оскорбителем тени покойного Мандельштама - поэта, который Набокову был особенно дорог в те годы 4 . В 1964 г. в предисловии к своему комментированному переводу пушкинского «Онегина» Набоков писал, что попытки поэтического перевода подпадают под три категории: 1) парафрастический перевод (создание вольного переложения исходного текста с купюрами и конъектурами), 2) лексический перевод (передача основного смысла слов и их порядка) и - наконец - 3) буквальный перевод (передача точного контекстуального значения подлинника столь близко, сколь это позволяют ассоциативные и синтаксические особенности другого языка). «Only this is true translation» 5 , - подчеркивал он, говоря о переводе буквальном 6 . 4 декабря 1969 г. “The New York Review of Books” («Нью- Йоркское книжное обозрение». 1969. Т. 13. № 10) поместил заметку Набокова “On Adaptation” («Об адаптации»),...

5. Интервью Набокова на английском языке. BBC Television, 1962 г.

Входимость: 3. Размер: 20кб.

Часть текста: mid-July, 1962, Peter Duval-Smith and Christopher Burstall came for a BBC television interview to Zermatt where I happened to be collecting that summer. The lepidoptera lived up to the occasion, so did the weather. My visitors and their crew had never paid much attention to those insects and I was touched and flattered by the childish wonderment with which they viewed the crowds of butterflies imbibing moisture on brookside mud at various spots of the mountain trail. Pictures were taken of the swarms that arose at my passage, and other hours of the day were devoted to the reproduction of the interview proper. It eventually appeared on the Bookstand program and was published in The Listener (November 22, 1962). I have mislaid the cards on which I had written my answers. I suspect that the published text was taken straight from the tape for it teems with inaccuracies. These I have tried to weed out ten years later but was forced to strike out a few sentences here and there when memory refused to restore the sense flawed by defective or improperly mended speech. The poem I quote (with metrical accents added) will be found translated into English in Chapter...

6. Anniversary notes

Входимость: 3. Размер: 33кб.

Часть текста: refused to show me any plum or crumb before publication. BUTTERFLIES Butterflies are among the most thoughtful and touching contributions to this volume. The old-fashioned engraving of a Catagramma- like insect is delightfully reproduced twelve times so as to suggest a double series or "block" of specimens in a cabinet case; and there is a beautiful photograph of a Red Admirable (but "Nymphalidae" is the family to which it belongs, not its genus, which is Vanessa-- my first bit of carping). ALFRED APPEL, JR. Mr. Appel, guest co-editor, writes about my two main works of fiction. His essay "Backgrounds of Lolita" is a superb example of the rare case where art and erudition meet in a shining ridge of specific information (the highest and to me most acceptable function of literary criticism). I would have liked to say more about his findings but modesty (a virtue that the average reviewer especially appreciates in authors) denies me that pleasure. His other piece in this precious collection is "Ada Described." I planted three blunders, meant to ridicule mistranslations of Russian classics, in the first paragraph of my Ada: the opening sentence of Anna Karenin (no additional "a," printer, she was not a ballerina) is turned inside out; Anna Arkadievna's patronymic is given a grotesque masculine ending; and the title of Tolstoy's family chronicle has been botched by the invented Stoner or Lower (I must have received at least a dozen letters with clarifications and corrections from indignant or puzzled readers, some of them of Russian origin, who never read Ada beyond the first page). Furthermore, in the same important paragraph, "Mount Tabor" and "Pontius" allude respectively to the...

7. Биография (вариант 5)

Входимость: 2. Размер: 17кб.

Часть текста: 10 (22) апреля 1899 года в Санкт-Петербурге в состоятельной дворянской семье. Отец - Владимир Дмитриевич Набоков (1869-1922), юрист, известный политик, один из лидеров Конституционно-демократической партии (партии кадетов), из русского стародворянского рода Набоковых. Мать - Елена Ивановна (урождённая Рукавишникова; 1876-1939), дочь богатейшего золотопромышленника, происходила из мелкопоместного дворянского рода. Кроме Владимира, в семье было ещё два брата и две сестры. Дед по линии отца, Дмитрий Николаевич Набоков, был министром юстиции в правительствах Александра II и Александра III, бабушка по линии отца Мария Фердинандовна, баронесса фон Корф (1842-1926), дочь барона Фердинанда-Николая-Виктора фон Корфа (1805—1869), немецкого генерала русской службы. Дед по линии матери Иван Васильевич Рукавишников (1843-1901), золотопромышленник, меценат, бабушка по линии матери Ольга Николаевна Рукавишникова, ур. Козлова (1845-1901), дочь действительного тайного советника Николая Илларионовича Козлова (1814-1889), выходца из купеческой семьи, ставшего врачом, биологом, профессором и начальником Императорской медико-хирургической академии и главой медицинской службы...

8. Лаура и ее оригинал (фрагменты романа). Барабтарло Геннадий: "Лаура" и ее перевод

Входимость: 2. Размер: 53кб.

Часть текста: в печать вещей не то что не совсем отделанных, но не довольно отзеркаленных. Новый роман он записывал, по своему обычаю, на каталожных карточках, с декабря 1975 года до весны 1977-го, когда должен был постоянно прерывать писание вследствие болезни, от которой уже не оправился. Один из ранних пробных вариантов названия был Dying Is Fun ; это последнее слово, в новом американском хождении превратившееся в полуприлагательное, плохо поддается переводу, разве что истолковательному. Веселая смерть? (по образцу провансальской la gaya scienza, веселой науки поэзии). Умирать в свое удовольствие? Умирание уморительно? Умирать, так с музыкой? В "Приглашении на казнь" один из действующих шутов под шумок и как бы ненароком выдает музыкальный ключ к замыслу книги (правда, калейдоскопически зашифрованный): "смерть мила: это тайна". Нужно, конечно, помнить, что все такие максимы дороги в художественных вымыслах, тогда как у самого художника мог быть иной взгляд на эти вещи. Спустя четыре года но смерти Набокова я впервые услышал от его вдовы о начатом последнем романе. "Мне...

9. Набоков Дмитрий: Отцовские бабочки. Отцовские бабочки. Father's Butterflies (английский язык)

Входимость: 2. Размер: 36кб.

Часть текста: of the index of names enclosed with an annual volume of a monthly journal, the sheer number of these journals and volumes (in my father's library there were more than a thousand of the latter alone, representing a good hundred journals) - all this had to be overcome in order to hunt down the necessary reference, if it existed at all. Nonetheless, even in my exceptionally propitious situation things were not easy: Russia, particularly in the north, dwelt in a mist, while the local lists, scattered through the journals, totally haphazard, scanty, and cruelly inaccurate in nomenclature, only maddened me when at last I ferreted them out. My father was the preeminent entomologist of his time, and very well off to boot, but the ordinary amateur, unable to dispatch his scouts throughout Russia, and denied the opportunity - or not knowing how - to gain access to specialized collections and libraries (and an accidental boon, the hasty inspection of collections at a lepidopterological society or in the cellar of some museum, does not satisfy the true enthusiast, who needs to have the boon always at hand), had no choice but to hope for a miracle. And that miracle dawned in 1912 with the appearance of my father's four-volume work The Butterflies and Moths ...

10. Интервью Набокова на английском языке. The Paris Review, 1967 г.

Входимость: 2. Размер: 29кб.

Часть текста: Humbert Humbert and Lolita is very strong. In Hollywood and New York, however, relationships are frequent between men of forty and girls very little older than Lolita. They marry-- to no particular public outrage; rather, public cooing. No, it is not my sense of the immorality of the Humbert Humbert-Lolita relationship that is strong; it is Humbert's sense. He cares, I do not. I do not give a damn for public morals, in America or elsewhere. And, anyway, cases of men in their forties marrying girls in their teens or early twenties have no bearing on Lolita whatever. Humbert was fond of "little girls"-- not simply "young girls." Nymphets are girl-children, not starlets and "sex kittens." Lolita was twelve, not eighteen, when Humbert met her. You may remember that by the time she is fourteen, he refers to her as his "aging mistress." One critic has said about you that "his feelings are like no one else's. " Does this make sense to you? Or does it mean that you know your feelings better than others know theirs? Or that you have discovered yourself at other levels? Or simply that your history is unique? I do not recall that article; but if a critic makes such a statement, it must surely mean that he has explored the feelings of literally millions of people, in at least three countries, before reaching his conclusion. If so, lama rare fowl indeed. If, on the other hand, he has merely limited himself to quizzing members of his family or club, his statement cannot be discussed seriously....

Поиск по творчеству и критикеCлово "ORIGINAL"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "ORIGINAL"