Владимир Набоков: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "ALBUM". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 54кб.

Часть текста: one 4 of what all have been long convinced; to hear the same objections, annihilate the prejudices which never had and hasn't 8 a little girl of thirteen years! Who will not grow weary of threats, entreaties, vows, feigned fear, notes running to six pages, 12 betrayals, gossiping, rings, tears, surveillances of aunts, of mothers, and the onerous friendship of husbands! IX Exactly thus my Eugene thought. In his first youth he had been victim of tempestuous errings 4 and of unbridled passions. Spoiled by a habitude of life, with one thing for a while enchanted, disenchanted with another, 8 irked slowly by desire, irked, too, by volatile success, hearkening in the hubbub and the hush to the eternal mutter of his soul, 12 smothering yawns with laughter: this was the way he killed eight years, having lost life's best bloom. X With belles no longer did he fall in love, but dangled after them just anyhow; when they refused, he solaced in a twinkle; 4 when they betrayed, was glad to rest. ...

Входимость: 4. Размер: 80кб.

Часть текста: и опубликованная в лучшем эмигрантском журнале «Современные записки» [21], примечательна и как набоковский эксперимент с онегинской строфой, и как его попытка внести свой вклад в богатую онегинскую традицию. Из ряда критических отзывов, в общем, скорее, поверхностно‑восторженных (уничижительная оценка принадлежала Георгию Иванову, назвавшему поэму «гимназической», написанной «вялыми ямбами, лишенными всякого чувства стиха» [22]), своей основательностью выделяется замечание Михаила Кантора: Большая (ок. 900 стихов) «Университетская поэма» Сирина – произведение виртуоза. Но есть литературные формы, окончательно себя исчерпавшие: к ним принадлежит стихотворная повесть, достигшая своего апогея в первой трети XIX века. Всякая попытка оживить этот жанр неизбежно отдает стилизацией, а в худшем случае пародией. Жаль, что талантливый поэт не учел этого [23]. Действительно, оправдать эксперимент с твердой формой, выраженное повествовательное начало, нарочито безыскусное название, с введенным в него условным жанровым определением, и отмеченную Юлием Айхенвальдом разговорную «простоту» стиха (с выражениями вроде: «хошь не хошь», «чайничек кургузый», «И тут я задал, / как говорится, лататы»),...

Входимость: 3. Размер: 38кб.

Часть текста: неожиданно оказываются весьма значительными, как, например, в случае недавно опубликованной нами большой поэмы «Солнечный сон» (февраль 1923 года), послужившей предварительным приближением Набокова к замыслу его первого по-настоящему удачного крупного произведения, стихотворной «Трагедии господина Морна» (окончена в январе 1924 года), и проложившей начальные пути к его первому значительному роману «Защита Лужина» [1] ; другие неизвестные вещи если и не символизируют начало нового этапа его творчества, то показывают недооцененную исследователями интенсивность его поисков оригинальной поэтики внутри этих периодов. К таким выпавшим из творческой биографии Набокова сочинениям относится эпикурейская поэма «Olympicum», написанная кембриджским студентом-словесником в половине сентября 1921 года во время его берлинских вакаций. «Олимпийской» поэме, славящей победу человека над гравитацией и радость состязаний, предшествовало короткое изложение темы в стихотворениях «Football» (февраль 1920 года), с тем же переходом от описания спортивной игры к фигуре самого олимпийца-поэта, и «Движенье» («Искусственное тел передвиженье — / вот разума древнейшая любовь...», март 1920 года), с той же мифологизацией средств передвижения («И чуя, как добычу, берег дальний — / стоокие, — по морокам морей / плывут и плещут музыкою бальной / чертоги исполинских кораблей!») и кульминацией — полетом аэроплана, повторенным в поэме в ...

Входимость: 3. Размер: 53кб.

Часть текста: person, a salad of racial genes: a Swiss citizen, of mixed French and Austrian descent, with a dash of the Danube in his veins. I am going to pass around in a minute some lovely, glossy-blue picture-postcards. He owned a luxurious hotel on the Riviera. His father and two grandfathers had sold wine, jewels and silk, respectively. At thirty he married an English girl, daughter of Jerome Dunn, the alpinist, and granddaughter of two Dorset parsons, experts in obscure subjectspaleopedology and Aeolian harps, respectively. My very photogenic mother died in a freak accident (picnic, lightning) when I was three, and, save for a pocket of warmth in the darkest past, nothing of her subsists within the hollows and dells of memory, over which, if you can still stand my style (I am writing under observation), the sun of my infancy had set: surely, you all know those redolent remnants of day suspended, with the midges, about some hedge in bloom or suddenly entered and traversed by the rambler, at the bottom of a hill, in the summer dusk; a furry warmth, golden midges. My mother’s elder sister, Sybil, whom a cousin of my father’s had married and then neglected, served in my immediate family as a kind of unpaid governess and housekeeper. Somebody told me later that she had been in love with my father, and that he had lightheartedly taken advantage of it one rainy day and forgotten it by the time the weather cleared. I was extremely fond of her, despite the rigiditythe fatal rigidityof some of her rules. Perhaps she wanted to make of me, in the fullness of time, a better widower than my father. Aunt Sybil had pink-rimmed azure eyes and a waxen complexion. She wrote poetry. She was poetically superstitious. She said she knew she would die soon after my sixteenth birthday, and did. Her husband, a great traveler in perfumes, spent...

Входимость: 2. Размер: 98кб.

Часть текста: сквозь слезы улыбаясь, дразнить лиловой веточкой изюма глазастую седую обезьянку. Зачем Ивейн пустился в путь далекий, на сонный юг, в пылающую пыль? Не воин он и не купец. Он едет с таинственною целью… Вот что было: его король, старик пушисто белый, завел с чернобородым королем страны чужой торжественную тяжбу; спор длился год, другой; на третий оба запутались. Казалось, быть войне; но короли ценили выше славы покой страны; и вот чернобородый простой и верный выход предложил: «Ты, – говорит, – пришли, сосед, в мой город хитрейшего из шахматных бойцов: сразимся с ним. Десятая победа решит, кто прав. Согласен?» Игроков тогда собрал король седой – и старых и молодых, – всех лучше был Ивейн. И в Лаолян, далекий и ленивый, приехал он и пышно принят был. Он Лаолян пленил своей улыбкой, да скромностью и скупостью движений, да стройною учтивостью речей. В условный час давался каждый вечер безмолвный бой в глубокой темной зале: во тьме торжественной, посередине, был островок сиянья; выделяли два пламени резной тяжелый столик, где на квадратах, млечных и вишневых, теснились шашки, выпукло блестя кораллом и слоновой костью. Пальцы в перстнях цветных порой перемещали одну из них. Кругом во тьме широкой придворные томились молчаливо. И длился бой. Ивейн, спокойный с виду, всех изумлял безумием изящных своих ходов; король же, осторожный в самой игре, противник был горячий: обычную терял он величавость, мял бороду густую в кулаке да языком выщелкивал проклятья; жемчужный пот стекал из под короны. Так вечером Ивейн в чужой столице ...

Входимость: 2. Размер: 51кб.

Часть текста: 4 in the taste of sensible ancientry. Tall chambers everywhere, hangings of damask in the drawing room, portraits of grandsires on the walls, 8 and stoves with varicolored tiles. All this today is obsolete, I really don't know why; and anyway it was a matter 12 of very little moment to my friend, since he yawned equally amidst modish and olden halls. III He settled in that chamber where the rural old-timer had for forty years or so squabbled with his housekeeper, 4 looked through the window, and squashed flies. It all was plain: a floor of oak, two cupboards, a table, a divan of down, and not an ink speck anywhere. Onegin 8 opened the cupboards; found in one a notebook of expenses and in the other a whole array of fruit liqueurs, pitchers of eau-de-pomme, 12 and the calendar for eighteen-eight: having a lot to do, the old man never looked into any other books. IV Alone midst his possessions, merely to while away the time, at first conceived the plan our Eugene 4 of instituting a new system. In his backwoods a solitary sage, the ancient corvée 's yoke by the light quitrent he replaced; 8 the muzhik blessed fate, while in his corner went into a huff, therein perceiving dreadful harm, his thrifty neighbor. 12 Another slyly smiled, and all concluded with one voice that he was a most dangerous eccentric. V At first they all would call on him, but since to the back porch habitually a Don stallion 4 for...

Входимость: 2. Размер: 32кб.

Часть текста: вешняя ночь. Огневые разрывы. Бушует буря. То мчатся, ликуя, то бьются челом об утесы грешные волны. Утром на тихий и пасмурный берег я по тропе каменистой спустилась. Там я любила грезить о сказочной встрече. Душу мою затуманить злобным дыханьем горбунья судьба еще не успела. Было семнадцать мне лет. Соленый и сладостный ветер в губы меня целовал, и я гулкую песню пела: Посети мой остров темный… Ты запомнишь день сырой, два три ландыша в овраге, ропот влаги под горой. Ждать тебя на берег мутный выйду утром, и вдали – да восстанут из тумана великаны – корабли. Это всё твои подарки: птицы яркие, цветы, грозди лалов и жемчужин, – ты мне нужен, только ты! Полюби мой остров дивий! Дай в заливе отдохнуть кораблям золотозарным и о царстве позабудь! Пела, потом приумолкла и шла, окруженная ветром. Пасмурно, пасмурно было… Одни только лужи светились на лукоморье унылом… Тяжелые, тусклые волны после ночного разгула задумались важно, и тучи, сумрачно сизые тучи, низко над ними стояли, будто угрюмая рать, на бой опоздавшая… Чайки, в сумраке этом кружась, – как снежинки, блистали и гасли… И подивилась я диву: лежал на галечнике влажном темный обломок, бревно с полустертой резьбою по краю, а на песке серебристом были следы голубые голых ступней. Отгремевшее море оставило много раковин – крупных, лунных, полных волшебного гула, полных цветного тумана; одну приложила я к уху, локон холодный откинув, и слышу, и слышу как будто голос, что пленная птица, чудный тоскующий голос в лунке жемчужной печалится. Вздрогнула я, огляделась: тучи сизели над морем, искрились дальние чайки, сонно вращалась...

Входимость: 2. Размер: 51кб.

Часть текста: иль вспоминать… Итак, действительность, исчезни! II От разрушительных затей, от причитающей печали мы отвернемся, но едва ли былое близкое светлей. ……………………. Душой и телом крепок, строен и как то весело спокоен – таков был в эти дни Андрей Карсавин, химик и зоолог. Еще и в школьные года им путь намеченный всегда был и не труден и не долог. Потом, обласканный судьбой, он за границею учился, вернулся, через год женился на поэтессе молодой, и, диссертацию большую о мимикрии защитив, в свою усадьбу родовую с женой уехал. III Молчалив был этой жизни вдохновенной уют блаженно неизменный… А руль невидимый времен в ту пору повернулся круто. Россия билась в муке лютой, России снился грозный сон: нечеловеческие лица и за зарницею зарница над полем взрытым, и кругом непрерывающийся гром, и звучно реющая птица в кольце белеющих дымков, средь безмятежных облаков… IV Освобожден от службы ратной по тем причинам, что для вас не драгоценны, вероятно, да...

Входимость: 1. Размер: 145кб.

Часть текста: из «Капитанской дочки». В этой же рецензии Пильский попал впросак и с фамилией главного героя «Дара», которую он принял за «как бы собирательный псевдоним», утверждая, что Сирин со злой иронией говорит о «кокетничающих, вычурных и бездарных стихах какого-то Годунова-Чердынцева» (Сегодня. 1937. № 274. 6 октября). Кроме того, в рецензии на «Приглашение на казнь» Пильский умудрился переврать заглавие романа, превратив его в «Покушение на казнь» (Сегодня. 1936. № 69. 9 марта). 5–3 … отзыв Христофора Мортуса… — См.: [1–136], [1–172], [2–80], [3–59], [3–61]. С точки зрения стиля и идей этот отзыв продолжает пародировать Адамовича, но лежащая в его основе параллель между утилитаризмом шестидесятников и современной религиозно-философской критикой направлена, кроме того, против З. Гиппиус. Заставив Мортуса признать, что «в каком-то последнем и непогрешимом смысле наши и их требования совпадают» (478), Набоков иллюстрирует мысль Ходасевича о близости эстетических взглядов Гиппиус к идеям Писарева и Чернышевского: «Ими была проникнута вся „передовая“ критика, с варварской наивностью отделявшая в искусстве форму от содержания. <… > Вот от этих-то эстетических воззрений, воспринятых в молодости, а потому с особой силой, Гиппиус и несвободна до сего дня. <… > В конце концов получилось, что ее писания представляют собой внутренне противоестественное сочетание модернистской (порой очень прямой) тематики с „дореформенной“ эстетикой» (Ходасевич 1933b). 5–4 … всякого в конце пути поджидает Тема, которой «не избежит никто». – Обыгрывается латинское изречение «Mortem effugere nemo potest» или «Nemo mortem effugere potest» – «Никто не может избежать смерти», которое иногда возводят к «Филиппикам»...

Входимость: 1. Размер: 53кб.

Часть текста: Our Great Little Town for hardly two years, and the latter for hardly a month; when Monsieur wants to get the whole damned thing over with as quickly as possible, and Madame gives in with a tolerant smile; then, my reader, the wedding is generally a “quiet” affair. The bride may dispense with a tiara of orange blossoms securing her finger-tip veil, nor does she carry a white orchid in a prayer book. The bride’s little daughter might have added to the ceremonies uniting H. and H. a touch of vivid vermeil; but I knew I would not dare be too tender with cornered Lolita yet, and therefore agreed it was not worth while tearing the child away from her beloved Camp Q. My soi-disant passionate and lonely Charlotte was in everyday life matter-of-fact and gregarious. Moreover, I discovered that although she could not control her heart or her cries, she was a woman of principle. Immediately after she had become more or less my mistress (despite the stimulants, her “nervous, eager chri a heroic chri ! had some initial trouble, for which, however, he amply compensated her by a fantastic display of old-world endearments), good Charlotte interviewed me about my relations with God. I could have answered that on that score my mind was open; I said, insteadpaying my...

Поиск по творчеству и критикеCлово "ALBUM"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "ALBUM"